В сочельник мы лежали взаперти,
Распятые безделицей под утро.
Я снега набрала на две горсти.
Он падал на пол, плавился как будто.
Луна сожгла полсотни фонарей,
Стеклянных лопнувших от света полушарий.
Толпились люди у пустых дверей,
Кого-то понапрасну ждали.
Январь наврал, сорвав твои слова.
Зима с ружьём туда-сюда ходила.
Оркестр молчал. Мы множились на два.
В окно стучало, лязгая, кадило.
Мы были всем, чем только быть могли.
Ничем. Никем не связанные. Руки
Скользили в волосы. Толпа, запев в груди,
Глушила плач, как водку на досуге.
Снеговики стояли без лица
На улицах, лишённых в одночасье
Домов, эпохи, смысла и конца,
Царя и прочих атрибутов власти.
Весь день мы пребывали взаперти,
Кувшин водою вдоволь наполняя.
Я снега принесла на две горсти.
Он падал тёплым. И мгновенно таял.