Наверное, и эта история, услышанная мною однажды в студенческие годы от однокурсницы, одна из тысяч, что сопровождают человека в жизни. Но она - свидетельство страданий людей, оказавшихся в сложной жизненной ситуации. Людей, когда-то большой дружной семьи, потерявшей в войну родных, не дождавшихся, отчаявшихся их увидеть. А я, случайно прикоснувшись к истории жизни семьи этой, не могу не рассказать о ней.
Немцы, жившие в нашей стране, конечно же, не воевали. Они, в лучшем случае, были отправлены в глубокий тыл и там трудились, помогая приблизить победу.
В этой семье трое ребятишек. Отец на трудовом фронте, мама разрывается между домом и работой – все так жили. Война шла. Жили голодно, трудно, тревожно.
А потом немцы заняли их городок. На них пришлось работать. В основном в госпитале женщины и подростки трудились – варили, обстирывали, выполняли другую работу – все обязаны были на Германию работать. И столько, сколько прикажут, и там, куда пошлют – пусть ты и немец.
Детишки же предоставлены сами себе. А тут зима. Пока мамы не было, они бегали на морозе – некому их контролировать. Старшенькая, пятилетняя Олечка, и простудилась. Пришла мать домой, покормила ребятишек, уложила спать – завтра ей рано вставать, немцы не любят, если кто опаздывает на работу.
Среди ночи ее разбудил плач малышки. У Олечки поднялась температура, жаловалась на боль в ушке. До утра не спала, пыталась как-то помочь дочери. Но как, чем? Лекарств никаких и врача в их городке давно не было.
Утром вышла на работу, строго наказав детям на улицу не выходить. Олечку укутала, напоила горячим, надеясь, что боль в ушке пройдет сама.
С работы бежала, боясь думать о плохом.
Ребенок уже даже не плакал, стонал и бредил. Умрет. Врач нужен. Мать заметалась по дому.
Что делать? У кого просить помощи? Куда бежать?
Бежать! Ну, конечно, нужно срочно бежать в госпиталь. Немецкий. Там ведь тоже люди, не откажут, помогут ребенку, а она знает язык.
Врач-немец, выслушав обезумевшую от горя мать, разрешил: приноси ребенка. Я посмотрю. Только ночью, чтобы никто не узнал.
Забрал девочку, куда-то унес. Потом вышел, сказал:
- Уходи сейчас домой. Утром заберешь – операция нужна, без нее не обойтись.
Дома и не ложилась спать. А тут еще выстрелы слышались всю ночь. И раньше такое нередко бывало, но тревожно ей было сейчас: что-то очень уж часто грохотало, и казалось, что где-то совсем рядом идет бой. Как там ее девочка? Поможет ли врач? Правильно ли она поступила, оставив ребенка … во… вражеском госпитале.
Едва забрезжил рассвет, накинула платок поверх старенького пальто и побежала в госпиталь. Нужно успеть дочь домой принести, чтоб никто не заметил, да на работу поспеть к сроку.
Добежала до госпиталя и… остановилась, как вкопанная: ворота открыты, даже с петель сорваны, кругом валяются какие-то ящики, бумага, снег изрыт колесами машин и… никого не видно.
Мать, предчувствуя беду, тяжело опустилась на снег. Опомнившись, бросилась на территорию госпиталя, не думая о том, что там может кто-то быть, что сюда нельзя входить никому без особого пропуска – стреляют без предупреждения. Но здесь ее дочь, она должна забрать свою девочку!
В помещениях царил хаос. Видно было, что немцы спешно эвакуировались. Они бежали. Не было и раненых. На территории госпиталя никого … не было! Никого.
А мать никак не могла поверить, что ее девочки здесь нет, и все искала. В сотый раз обходила территорию госпиталя, надеясь отыскать дочь.
Сколько она пробыла здесь – не помнила. Но пора возвращаться – дома ее ожидали еще двое ребятишек. Их нужно было успокоить, согреть и накормить. И продолжать как-то жить дальше. Вот только как?
Немцы отступили. Их погнали из города. Нужно радоваться, а мать в который раз мысленно возвращалась к той ночи, когда она сама передала ребенка своего немцу, фашисту. Почему? Как могла она довериться врагу, пусть и врачу. Что случилось с ее ребенком? Почему девочки нигде не оказалось?
Закончилась война. Муж домой не вернулся, не было и похоронки – не на фронте воевал, в тылу трудился. Может, заболел, умер. Кто теперь скажет?
Годы шли. Дети подрастали, а мать все не теряла надежды отыскать старшенькую дочь. Ведь даже похоронки люди получали, а потом родные возвращались в семью. Спустя много лет после войны – возвращались. И ее девочка обязательно найдется! Ведь мертвой ее никто не видел…
Мать стала писать везде, обращалась даже в газету, в международную организацию – Красный Крест.
Шли уже шестидесятые годы. Давно закончилась война. Давно все вернулись домой… живые. Но мать никак не хотела верить, что ее Олечки больше нет.
Вызвали ее неожиданно в организацию одну. Важную, секретную. Издалека начали: как муж погиб, что случилось с дочерью, как могла она оказаться в немецком госпитале, как такое вообще могло произойти.
Как? Дочь свою она спасала…
Потом бумагу показывают:
- На ваш запрос сообщаем, что дочь ваша, Ольга, жива и здорова. Попала во время войны в Германию, теперь живет с семьей в Америке.
Жива.
Мать слушала и не понимала, не верила. Ее дочь жива. Ее девочка, которую она и не надеялась больше увидеть. Так бы и полетела к ней, будь крылья. Вот только встретиться никак не получится – за границу никого не выпускают, и приехать сюда не позволят. Холодная война идет между нашим государством и Америкой…
И только в семьдесят пятом появилась возможность дочери приехать к маме. Сообщила об этом даже не она. Посетил их вежливый молодой человек, побеседовал с матерью и семье объявили, что через месяц приедут в гости из Америки дочь с мужем. А он, молодой человек, будет с этого дня и до отъезда гостей считаться их родственником, поселится на время в семье их – так нужно. Он будет жить с ними, и готовиться к встрече гостей.
Мать жила с младшей дочерью от второго брака в бараке на окраине города, взрослые дети ее имели, правда, квартиры.
Молодой человек-«родственник» заявил, что гостей встречать в бараке нельзя, только в квартире одной из дочерей.
Скоро у дома рабочие оборудовали детскую площадку, отремонтировали дом снаружи и внутри, в квартиру принесли ковры и паласы (временно, с условием, что после отъезда гостей все это нужно будет вернуть).
Гости приехали на месяц. Молодой человек тенью ходил за ними, присутствовал на всех семейных обедах, участвовал в беседах. Строго выполнялись при этом его «инструкции», о чем следовало говорить, что готовить, куда ходить.
А мать не могла насмотреться на свою дочь. Наговориться. Оказывается, отступая, немцы не бросили ее, беспомощную, с собой забрали. Каким-то образом попала она в Германию, воспитывалась в детском приюте, потом ее взяла на воспитание семья – одинокие немцы.
Замуж вышла за англичанина, уехали в Америку. Воспитывают троих детей.
Тяжело было прощаться родным. Особенно матери. Горевала она, хотя пыталась убедить себя: дочь жива – и не важно, что не с ней прожила она все эти годы. Жива, и у нее все хорошо. Не зря мать пошла тогда в немецкий госпиталь – спасла свою девочку. Но как же это тяжело: прощаться со своим ребенком … навсегда. Они будут жить на одной земле, но никогда больше не увидятся. Никогда…
Август 2014 год, Костенко В. Подлинная история… Ольга прислала своей младшей сестренке свадебное платье. Шикарное. Поздно посылка пришла. Платье это досталось мне – и это исторический факт.