Посвящается 15-летию
Поэтического клуба "ДИАЛОГ"
*****
Коновалова Надежда
ВТОРАЯ ЖИЗНЬ
И не считая, и не глядя,
Война несла свой тяжкий бред.
Пропал двоюродный мой дядя,
Пришел двоюродный мой дед.
Еще родных дядьёв четверка
Составила колонны ряд...
Они, все шестеро, так зорко,
Так испытующе глядят!
Так изначально их любая
Войной искуплена вина!
Тут ни прибавить, ни убавить:
Их – шестеро, а я – одна.
Так дорог мир, добытый с боем,
Так первозданен он, так тих,
Что я, дарёную судьбою
Вторую жизнь, – живу за них.
Жигаров Максим
О ЛЮБВИ
Красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, синий...
Солнышко и луна лимоном и дыней.
Зимы держались в городе до апреля.
Долго они встречались – всего неделю.
Красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, алый...
Эта любовь прикинулась небывалой.
Снова берёзы одеты не по погоде,
А он осенним утром в город уходит.
Красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, синий...
Он называет её дорогой княгиней.
Лечит она арбуза ягодой красной
Раны на сердце после любви несчастной.
О любви, что была большою такою
Эти стихи написаны были мною.
Я не злорадствую, это сказалось к слову...
Кружат сухие листья по Могилёву.
Князева Светлана
ЧРЕВО ВОКЗАЛА
Принимай меня, чрево вокзала,
Обнимай меня, русская речь,
Тут меня, как корова слизала,
И себя мне уже не сберечь.
С кем-то снова спою и станцую,
И с калекой наплачусь взахлёб,
В подноготную судеб войду я,
Вам родная, что в профиль, что в лоб.
Я уеду во всех направлениях,
Вам не скинуть меня со счетов,
Будет радостно жить моё пение
На завалинках ваших дворов.
С песней счастья я вам нагадаю,
Вы ж добавьте в очаг свой огня
И, когда отгорю, отстрадаю, –
Песней в небе развейте меня.
МУЗЫКАНТЫ
Ссадили музыкантов с электрички –
И поделом – пускай берут билет!
А то поют тут про собак, да птичек.
В казне на музыкантов денег нет!
А, может, просто контролёр не в духе,
Иль музыка сегодня не нужна,
Так что давай, ребята, ноги в руки, –
И с песней в путь, свободой дорожа.
Но, музыканты, – мы народ упёртый,
Найдём себе другие поезда,
На площадях, в подземных переходах,
Наш крик души прорежется всегда.
Перекрывая шумы городские,
Вновь флейты и гитары зазвенят.
И жив курилка! И жива Россия!
И песни ветра душу бередят...
Куракин Николай
ВИД СЗАДИ
Лане Гагариной
Она стояла по Матиссу –
Спиной ко всем, кто созерцал…
И не хватало лишь зеркал,
Чтоб заподозрить в ней актрису.
Он вглядывался, он искал
Особинку её натуры.
Лекала ног дорисовал,
Прочувствовал до нет – фактуру.
Рисково приоткрыл разрез
Модельного в обтяжку платья.
Гадал, как на Поле Чудес,
Ей открывал свои объятья.
Но видеть не могла она
Его экспрессии открытий,
А то была бы сражена
Любовной точностью наитья…
Плеча овал и тонкий стан,
Волос рассыпанные пряди.
Он в слове образ воссоздал,
Назвав творение: «Вид сзади».
…Она стояла – по Матиссу…
Миронец Павел
МОЙ СТАРЫЙ ГОРОД
В порыве бьётся сон вчерашний,
Играет ветерок шальной.
Со мной рассвет по мостовой
О ноги трётся, как домашний.
Неосторожный шалый мот
Листвою тешится опавшей,
Какой-то дух позавчерашний
Парит, не знающий забот.
С картин сошедшие дома
Толпятся у столба с афишей.
И дремлют воробьи на крыше,
Усевшись в нотных два ряда.
Вот у причала дом хромой
Сомкнулся с берегом провислым.
В кирпичной кладке рукописной
Зарёю рдеет город мой.
Здесь в каждом камне рук тепло,
И вдохновенье в каждом камне.
Здесь суть моя, как в море канет,
Пусть канет, – я люблю его!
Михайлова Ирина
САМА ПО СЕБЕ
Я гуляю сама по себе
И собою сама восхищаюсь.
Захочу – посижу на трубе,
Захочу – на траве поваляюсь.
Трону лапкой тебя осторожно
Если вкусный кусок попрошу,
Но погладить меня будет можно
Только, если сама разрешу.
Берегитесь, милейшие птички,
Если я выхожу погулять,
Откажитесь от глупой привычки
У меня перед носом скакать.
Хищно выгнув пушистую спинку,
Быстро выпущу я коготки,
И в глазах, как луны половинки,
Вспыхнут жёлтые огоньки.
Не нужны для прогулок друзья мне,
Никогда я не бегаю в стае,
Я гуляю сама по себе:
Как мне хочется, так и гуляю.
Пресняков Игорь
* * *
Поэзии и прозы голоса,
Звучащие с завидным постоянством,
Неразделимые, но всё же полюса,
Воистину вселенского пространства.
И если проза жизни всем видна,
Поэзии – невидима основа...
Да, в этом море не достать до дна.
И, значит, стоит попытаться снова.
Скиданова Татьяна
ЛЮБОВЬ
Я помню руки бабушки моей,
Их не было нежней.
Такая тёплая, надёжная ладонь
И палец чуть кривой.
Моя ладошка умещалась в ней
И уходили страх и боль.
В лес за руку мы не спеша уйдём,
Она расскажет обо всём,
А я скачу через ручей –
Нам хорошо вдвоём.
«Вот куст княжовника растёт», –
Покажет мне она,
«А это костяника вьёт
Свой ус из-под бревна», –
Я кислых ягод «узелки»
Запомню навсегда.
«Вот ядовитый гриб растёт
У леса на виду,
Никто в корзину не возьмёт»…
Я рядышком иду,
За юбку тёплую до пят
Я спрячусь, если что…
Так не любил меня тогда,
Наверное, никто.
Тернов Иван
ПРОЧИТАННАЯ КНИГА
Прочтите страницу и лист пожелтевший
По ветру пустите. Гонимый порывом,
Меж голых деревьев и яблок созревших
Пусть носится он и летит над обрывом.
На край наступите, ничуть не пугаясь
Увидеть мираж, где, махнувший рукою,
Со склона крутого во сне разбегаясь,
Мальчишка, как прежде, летит над рекою.
И книгу подальше от берега бросьте,
И дань уваженья отдайте при этом,
Как пеплу истлевших костей на погосте,
Как ветхой главе с искажённым сюжетом.
Туктарова Гульсара
АЗИАТКА
Азиатка, татарочка, нерусь!
Говорили в глаза, за глаза.
Мне знакома шипящая щёлочь,
Мне знакома на вкус кислота.
И знакома оскомина боли,
И знакома потери тоска.
Седина, как отметина доли,
Серебрится слегка у виска.
Азиатка! Татарочка! Дочка!..
Слышу радости светлый привет
Русских бабушек в белых платочках,
Со скамеек смотрящих мне вслед.
Не угасла в трудах и в напасти,
Всех друзей и любимых не счесть,
Зачарована тайною страстью,
И надежда на лучшее есть!
Я иду, собирая улыбки,
Черноброва, светла и легка...
Азиатка, татарочка, рыбка!
Я осколок монгольского ига,
И российская дочь – на века.
Филиппова Галина (Смоленск)
ЯСЕНЬ
Было же время простое и ясное:
к плугу вернувшись домой «от меча»,
дед мой принёс хворостиночку ясеня –
улицу так размечал.
Жизнь сохранялась привычками прежними:
только побудку сыграет пастух,
и поплывёт высоко над скворешнями
ясеня благостный дух.
Счастье каким эталоном измерится?
Сколько рулад у певца-соловья?
Летом под сенью шумливого деревца
сядет вечерять семья...
Но поменялись жильцы и обители -
каменный город продвинулся в рост,
и перешли деревенские жители
в новую мерность – погост.
Вечно ведомы инстинктами древними,
наши гнездовья покинули мы...
Ясень остался царить над деревнею
улицы стражем немым...
Служит ли он свою службу последнюю?
Держит ли лоно небес на плаву?
Силы и воли исполнен неведомой
ясень глядит в синеву.
Цой Татьяна
КРОШКИ
Жизнь казалась просвирою
Пресноватой и сухой…
Сыпал крошки надо мною
Ангел сильною рукой.
Я рождалась в страшных муках,
Лишь в душе храня покой…
Может алая та буква
Станет красною строкой?
Мир, пронизанный мольбою,
Не хорош, да и не плох.
Посмотри, моей судьбою
Птичек певчих кормит Бог!
Шведов Игорь
САМАЯ НЕЖНАЯ
Пусть беда стреляет метко,
Жизнь прекрасна, а весной
И надломленная ветка
Покрывается листвой.
Разметает время-ветер,
Белый пепел лет и зим...
Лишь однажды счастье встретил,
Оказалось, счастье – дым.
Так осталось и поныне,
Но душа не отцвела.
Нёс твоё по жизни имя,
Мимо – жизнь меня несла.
Знать, держался я не цепко,
И удача подвела,
А надломленная ветка
Самой нежною была.
Досказать осталось малость:
Подари же сердцу май,
На то время, что осталось…
Или вовсе доломай!
Шлерт Марина
ОКРАИНА
Окраина… Леса, поляны, речка…
У берега бушуют камыши…
Лишь здесь приют для дерзкого сердечка,
Для маятной, бунтующей души.
Окраина. Ни город – ни деревня.
Вокруг – простор, куда ни посмотри.
Здесь от ветров качаются деревья,
И сумрак тает в отблесках зари.
Окраина. Клубы седого дыма
Идут от ярко-красного огня,
И голубая даль необозрима,
И Млечный путь влечёт к себе меня.
Окраина. Ей нет конца и края…
И сколько тут с судьбою не играй, –
Здесь – Родина, земля моя родная.
Здесь старый отчий дом – мой светлый рай.