1
Все, что казалось нам непоэтичным:
многоэтажки, пыль, гудок фабричный,
помятая бумага лиц прохожих,
до странности между собой похожих,
нехватка зелени, избыточность металла,
ржавеющие символы развала:
ограды, статуи, давно пустые стенды,
дома культуры, сданные в аренду.
Команда (пусть плохая, но команда),
сливающая всем подряд. Веранда,
через которую ты ходишь год за годом.
То, что с натяжкой называется «природа»,
представлено вкраплениями парков.
Как будто бы от тысячи огарков
жар в голове, в цеху, в размякшем небе.
От грязи хруст – на языке, на нёбе.
Пляж, так загаженный, что просто (жалко
цензура не пропустит матов). Алко-
пристанища в ближайшей подворотне,
и в каждом посетителей до сотни.
Повсюду сцены – обездумлены, безличны.
Все, что казалось нам непоэтичным –
непоэтично.
2
Бежать? Орать «Карету мне, карету»?
Переступив из прошлой жизни в эту,
попасть в тупик, доехать до конечной.
С тоской и злобой всматриваться в Млечный,
в Атлантику, но лишь бы не в соседа.
Куда девать (т.е. направить кеды)
прессуемое атмосферой тело?
Бежать? И с криком «Где ты? Я Отелло!»
Единственную, полюбив, убить?
В сортире занято. Не нужно было пить.
3
Упала ночь – на сердце полегчало.
Да, затонуть в трех метрах от причала –
обидно, но не больше, чем родиться.
Я, наконец, забуду эти лица.
Прости меня, как ты прощаешь многих.
Луна. Два силуэта на дороге.
Упасть на дно (взобраться на вершину?) –
мне все равно, мне все теперь едино.