В седом Шанхае уж иные чужестранцы,-
Хоть те же пчёлы и москиты, и термиты, -
На головах белых кудрей протуберанцы,
Их лики белые печальны и не бриты.
Они бормочут, будто старую молитву,
Свои стихи в марихуанной желтой дымке,
Скребет на сердце нержавеющая бритва
Воспоминаний об Ордынке.
Ваш маленький, но старенький креольчик
Беспомощно бредет среди столов.
Ваш маленький китайский колокольчик
Звенит поверх дурнеющих голов.
А здесь, в России, сизари, будто павлины,
К ним все привыкли, как к рождению и смерти.
Спешит на кладбище к Вам Пикколо Бамбино,
На часик вырвавшись из вечной круговерти.
И этот снег - он, как лицо Пьеро, белеет,-
И этот град - Шанхая рисовая каша,-
Всё, всё растает - только солнышко пригреет.
Как это странно, что Весна придёт не Ваша.
А старенький, престаренький креольчик
Беспомощно бредёт среди теней.
Ваш маленький китайский колокольчик
Звенит над русской снежностью полей.
В пустой России сизари, будто павлины,
К ним все привыкли, как к рождению и смерти.
Мечтайте, Джимми!
И танцуйте, Магдалины!
Хоть сказок нет на свете -вы тому не верьте!