Нет, память не закроешь на засов –
Отыщет потаенные лазейки.
Мой славный дед, домашний филосОф,
Знал всё и вся – не нажил ни копейки.
Был образован? Что вы, господа!
Из местечковой выбравшийся пыли,
Чему еврей учиться мог тогда,
Какую сказку мог он сделать былью?
Нет, он служил – невидимым бойцом
Чиновных армий, жил не беззаботно,
И был роднёю признан мудрецом
Лишь потому, что мог о чем угодно
Судить с ученым видом знатока,
Питая мысли книжным винегретом
(Владел ли он действительно предметом,
Никто не мог сказать наверняка).
Но если политический запал
Вдруг вспыхивал в обыденной беседе,
Сникал он и опасливо шептал:
«Не нужно, чтобы слышали соседи!»
Изящен и мечтательно красив,
Он этаким французистым манером
Обычные слова произносил:
«Газэты, ательэ, пенсионэры» -
Был слог его затейлив и высок.
Пока он разглагольствовал о благе,
Жизнь ссыпалась меж пальцев как песок,
Оставив только прочерк на бумаге.
Ах, этот век премудрых стариков,
Привычно опасавшихся подвоха,
Соседей, неожиданных звонков,
Для правнуков – темнейшая эпоха!
Кто стал бы их расспрашивать сейчас,
Как жить и от кого таить секреты,
Когда светильник разума угас
В разреженном сознанье интернета?
2017 г.