Батя говорил: «когда подрастёшь,
поедем на заработки на север»
он носил волосы, как у Биттлов и брюки-клёш,
и я ему верил.
говорил, что однажды, чуть не замёрз в тундре,
что катался на лыжах и из ружья палил,
и что если всё нормально будет
к лету скопим на Жигули.
мама в хлопотах варила картошку в мундирах,
огурцы открывала, нарезала селёдку.
«не пущу я его!» - говорила
- «у вас там на севере все пьют водку»
накрыли в зале, у телевизора сели.
мне не елось, я всё лез к отцу на плечо.
мама ругалась: «ну в самом деле, программа Время,
дайте послушать, о чём говорит Горбачёв!»
я подрос / правда, как у Биттлов не ношу волос /
в телевизоре новое время, другие люди.
оранжевые революции, революции роз,
порошенки, обамы, путины
но я знаю сейчас, где-то там, на волшебном севере
/ на котором я так и не был /
звезда полярная в чёрном морозном небе
говорит словами, которым я верил:
«ничего, сынок, ничего… когда подрастёшь
рванём на север на заработки вдвоём!»
но висят до сих пор брюк-клёш
на тремпеле. умер. в 92-ом.