Вообще-то быть отвергнутым любимой
Чертовски помогает вере в Бога.
Тут главное – себя жалеть поменьше
И до принятья мер успеть остыть,
Чтоб сдуру не схватить бейсбольной биты,
Не пить спиртного часто и помногу,
Не заблудиться средь голодных женщин
И под конец – не юркнуть в монастырь.
Бог в основном там только на картинках.
И в смысле Его поисков любое
Другое место столь же перспективно.
С Ним встреча тем возможней, чем звучней
Не «Ролекс» на запястье будет тикать,
А сердце, одержимое любовью,
И что ему заплыть мешает тиной –
Без разницы: любовь к Нему ли, к ней…
И я себя подумывал однажды
Поставить к монастырской стенке, кстати.
При схожих обстоятельствах. Но тщетность
Подобных действий вовремя постиг.
Не мысль, что там, снаружи Маши, Даши
Останутся (не говоря о Кате), –
Решенью воспротивился не этот,
Скорее – эстетический инстинкт.
Не то, чтоб аскетизма я противник.
Но превращать себя в живые мощи,
Как мне сдаётся – не универсальный
Для человечьей жизни идеал.
Без тела, пола, воли жили б дивно,
Будь ангелами мы – чего уж проще!
Но нам зачем-то то, что под трусами
Скрывается, Творец в нагрузку дал
К свободе и фантазии беспечной.
Что человека, хоть он и корявый,
Слегка на Бога делает похожим –
Не ангелами нас ваять решив,
Он толикой таланта обеспечил.
И если не творить, то вытворять мы
При помощи его подарков можем.
В отличье от "летающих машин".
С таким наследством причиндалы прятать
Куда уместней рубищем пророчьим,
Чем рясою – одежки эти путать
Сегодня может только идиот.
Так для себя и я решил, ребята:
Займусь-ка делом и собой, короче,
В минутах видя вечность, в ней – минуты…
А там, Бог даст, любимая придёт.