Отхлебну привычно яда сальеризма,
Помешаю ловко ложечкой садизма.
Мне не стать уже совсем другой,
Не носиться за обидчиком с мольбой.
Никого не вызову на последний бой,
Мне бы разобраться к старости с собой.
Не грешить пророчеством
В привычном одиночестве,
И не бить челом веку своему,
А остаться человеком, по сему,
Благодарна жесточайшим обидчикам,
Не таскаю, с дуру, воду ситичком.
И меня не провести на мякине,
На обломках золотых стеблей,
Всё минуется и это минет
В не предсказанной судьбе моей.