Бледнее бледного мой двор,
Видать, неможется…
Промеж метельных белых штор
Подъезды ёжатся,
И хрипло кашляет фонарь,
Насквозь простуженный –
Буянит пьяненький январь
С подругой-стужею.
Ночь проскользнёт в глухую тьму,
Сопроводимая
Чуть слышным стоном в кутерьму:
«Куда, любимая?»
Не для него она опять
Крыла раскинула,
Шепнула, что свиданье в пять
Да напрочь сгинула.
Что двор? Ей город постелил
Дороги, улицы,
Архитектурный властелин
Готов к безумице.
Для ухажёра (он так рад!)
В рассветных сумерках
Бросает ночь последний взгляд,
Тревожа умника.
Свой тёмный плащ она, смеясь,
В тени припрятала.
Зачем, скажи, такая страсть?
Уже в полпятого
Огнями вспыхнут фонари
Вослед прелестнице,
Порошей дворик воспарит,
Мечтая встретиться!
Но чаровница холодна,
В подвале прячется,
Во сне встречается она
С Микеле Плачидо.
Нет, не по мне такой расклад –
Ночь своенравная.
Двор, безусловно, виноват,
Не понял главного:
Любовь не может унижать –
Благословенная,
Она не точит, словно ржа,
Она – Вселенная!
Она не враг, наперекор
Не издевается.
…вздыхает тяжко старый двор
и снова мается…