«Под низким небом, тяжелей свинца,
Усталая вода сияет тускло.
Она устала быть самой собой,
Но предстоит еще утратить чувства...»
(Давид Самойлов, – «Перед снегом.»)
Вода осенняя устала, как в зеркалах, хранить любовь,
Одев в броню свои декабрьские лужи.
Она в кристаллы записала одну лишь прожитую боль,
Отдав на откуп чувства светлые злым стужам.
Когда-то и она неслась, как-будто вечная есть связь,
К нему – к последнему, единственному морю.
В пути дождями напилась, но день в снегах совсем увяз.
Она устала доверяться снова горю.
Не потерять бы ей лица, – она твердила без конца,
Что ей все ведомы эпические чувства.
Но как-то быстро подустав, слепила новенький устав,
Где запретили все сентябрьские буйства.
Весь дол успел заледенеть, забыв леса – одетых в медь,
Ведь чуда – пения ручьев давно не слышно.
Не птицам здесь, а льдам звенеть, все в спячке, как лесной медведь,
Давно забыты губы детские у вишен.
Когда живое – станет твердь, стоит, как-будто чует смерть,
И все пронизано усталостью фатальной,
Ты вспомни теплоту весны, пусти апрель в скупые сны –
Сольешься с морем в геометрии сакральной.