Вспоминаю сентябрь. Выходной,
день погожий, словно по заказу,
поздний завтрак, взгляд в окно:
- Едем? - Едем! - как-то сразу.
Под колёса скатертью легла
давняя знакомая дорога,
за город вела через поля,
дачные, коттеджные застройки.
На участников движения бранясь,
несерьёзно, лишь для вида,
над машиной ощущал ты власть,
слитность гонщика с болидом.
"Профи" с наслаждением рулил,
рядом я, как под гипнозом,
встречу предвкушала, там, вдали,
ни одним не мучаясь вопросом.
Съезд с шоссе. Дорогою лесной
до развилки медленно петляем,
вспоминая прошлый выезд свой:
скрытую от глаз ещё поляну.
...Невидны в питомнике следы
обитанья зубров, чад их.
Лишь кузнечики на все лады
меж собой трещали беспечально.
Никого. Загон осиротел.
Те, кто взбрыкивал, резвясь и
подрастая,
где? им дом - иной предел.
И неведома бруснике рдяной тайна.
У сосны поверженной присев -
местности рельеф, как на ладони;
тишина, поскрипыванье древ
на холмах высоких. А у склона,
у подножья, ленточка пути
делит ярусы порогом;
ниже, ни проехать ни пройти:
клюква да багульник там, болото.
Рядом озеро. И названо оно
Чёртовым. Черно от торфа? -
ни растения, ни рыбы в нём -
чёрная вода пугает только.
Впечатлением глаза полны,
но аккорд прощальный - гуси:
их не сосчитать, терзаюсь к ним,
улетающим, пронзающею грустью.
Мы молчим, обходимся без слов
(о слезинке говорить не надо).
В те минуты осознание пришло
Вечности внимательного взгляда.