Мы актёры тех провинциальных театров,
где кулисы не знают столичных интриг,
что бывают порой адекватны терактам,
смысл которых постигнет не всякий стратиг.
Мы играли в любовь, мы играем в забвенье,
отдаваясь на сцене фатальным страстям,
но со временем может иссякнуть терпенье,
ведь свобода души неугодна властям.
Власть во все времена жаждет собственной власти,
разметав всех и вся, кто возник на пути.
Власть ворует, гнобит и прожорливей пасти,
чем, сидящих при власти, нигде не найти.
Только нам по сараю властей извращенье,
разыгравши по нотам талант, что нам дан,
мы, солисты массовки, своё отвращенье
предержащими власть, поведём на майдан.
Мы покуда статисты. Но дух революций
до поры безопаснее, чем аммонал.
Цепи рабства не вечны, они разорвутся,
и для власти преступной наступит финал.