Сегодня ночью еду на вокзал,
Устало отражаться в новых лицах,
Как будто кто-то, свыше, указал, -
Не приступать условные границы.
Здесь, на дороге, красные круги
Диктуют скорость, что твоя супруга,
А стрелки, - направления пути,
И развороты белым полукругом.
И, в полусне, - я за рулем не весь,
Но часть меня кочует автостопом,
По трассе рифм и голосует словом,
В котором странная, но всеблагая весть:
Что всем, встречающим сегодняшний прилет,
Прибытие, перешвартовку к брегу,
Судов, составов, самолетов, снега,-
Положен новый в жизни разворот.
Что до него - последняя верста,
По блёклым в лужах отраженьях света,
Луны - искусницы развязывать уста,
Безумцам, астрологам и поэтам.
Но, прежде золотого виража,
Я брошу взгляд на боковой рефлектор,
И вспомнив, что пятнадцать лет женат,
Увижу: ушлый кто-то метит в мертвый сектор.
Еще чуть-чуть - беды не избежать!
Но тормоза и газ одной ногою
Меня учил отец отдельно жать.
И я приторможу перед бедою.
Пусть тот, другой, спешащий, в разворот
Скорее впишется и лучше, эстетично.
А я почувствую: течет за ворот пот,
Но все не так уж плохо, нет, отлично!
Куда ни погляди - глухая тьма,
И лишь по трассе белых линий прочерк.
Из барахла - лишь нищая сума,
Как сумма всех изобретенных строчек.
И, как водитель или странник тот,
Кого берут в попутчики от скуки,
Я - двуедин, я пишущий пилот
Прилетов в снег и вылетов в разлуки.