Я памятник себе.
И не себе.
Я не кумир тиранам сторублёвым.
Я в истеричной праздничной гульбе
похабными стишками размалёван,
я не герой – для нынешних сутяг,
прилизанных, и деловых, и борзых.
Я тот, кто поднимал тяжёлый стяг,
вдыхая пеплом прокалённый воздух.
Вон лестница – широкий коридор –
унылый сплав неона и цемента.
Я командир (почти что командор),
и я сойду сегодня с постамента.
Я отряхнусь от денежной пыли,
ожоги клеветы превозмогая.
Я тот, кого сначала вознесли,
потом за тот же подвиг обругали,
потом забыли, быль и боль зажав
в истории безжалостные клещи.
И вспомнили, стеная и визжа,
и обругали яростней и хлеще.
Да ну вас всех, презревшие закон,
забывшие – как всё на деле было,
какая память?! жвачку и попкорн,
и клоунов заевшемуся быдлу,
и пальмовую ветвь говоруну,
а вы… не люди, сорные растенья,
вас не поднять на новую войну,
вас даже залпом не поднять с постели! –
Но я уже не идол. Я пришёл –
не глыба, бессловесная порода,
и тот, создатель, наделил душой –
меня, и я ударю с разворота,
не к площади придусь, не ко двору!
Меня дождётся верная застава…
Я с крошевом подошвы отдеру
от чёртовой громады пьедестала,
и я пойду – и подниму лицо,
как рядовой – не конный среди пеших,
я разбужу заевшихся дельцов,
отцов, от вечной хмари отупевших,
и я пойду – с другими наравне
на тот, с боями возвращённый берег.
Пускай мальчишки помнят о войне.
Пускай они хотя б во что-то верят.