***
мне в дождливом пейзаже – лишние
двор, народец, плаксивые крыши
и раскисшие за день коты.
пусть исчезнет всё в дымке туманной,
и останутся только платаны!
пусть платаны одни возвышаются средь пустоты.
потому что в их сути древесной
есть воздушность, почти бестелесность,
в целомудренной их наготе
мир наивен, лучист… допотопен? –
спит, плывя в первозданном потоке –
абсолютнейшей пустоте.
вы видали как держат его по ночам
три платана на хрупких плечах?
* * *
больница – это боль молчащего платана,
что листьев сухоту качает на ветвях.
всё совершится в срок – не поздно и не рано,
а потому пусти гулять свой детский страх
под мутным фонарём, по стайкам медсестричек,
и под глухой стеной молчания врачей.
платан запомни, и часовенки больничной
прохладный полумрак, мерцание свечей.
пожалуй, это всё, что нужно вспомнить после...
и глядя из окна на листьев круговерть
молчи, не говори: «наверно, скоро осень»,
молчи, не говори: «наверно, скоро смерть».
так замолчал платан меж миром тем и этим –
до зелени сквозной, до первого тепла.
и знает он один: нет осени. нет смерти.
есть боль… да и она
с любовью – пополам.