The house had gone to bring again
To the midnight sky a sunset glow.
Now the chimney was all of the house that stood,
Like a pistil after the petals go.
The barn opposed across the way,
That would have joined the house in flame
Had it been the will of the wind, was left
To bear forsaken the place's name.
No more it opened with all one end
For teams that came by the stony road
To drum on the floor with scurrying hoofs
And brush the mow with the summer load.
The birds that came to it through the air
At broken windows flew out and in,
Their murmur more like the sigh we sigh
From too much dwelling on what has been.
Yet for them the lilac renewed its leaf,
And the aged elm, though touched with fire;
And the dry pump flung up an awkward arm;
And the fence post carried a strand of wire.
For them there was really nothing sad.
But though they rejoiced in the nest they kept,
One had to be versed in country things
Not to believe the phoebes wept.
*
Кто не пожил в деревне с моё
*Перевод Н.Работнова http://magazine
Сгорела ферма. Закатный блеск
Сиял из полуночных облаков.
На пепелище лишь печь с трубой
Торчит, как пестик без лепестков.
Из всех построек одну обошёл
Ночь напролёт гулявший пожар,
И как звали хутор, нынче зовут
Прихотью ветра спасённый амбар.
Бывало, в проём его крепких ворот
Широким двором под цокот подков
Въезжали упряжки, таща за собой
Холмы тяжело гружёных возов...
Теперь лишь птицы бывают здесь,
Влетят в окно, улетят в пролом,
Прощебечут тихо — как мы вздохнём,
Стоит задуматься о былом.
Для них опять зелена сирень,
И ожил тронутый пламенем дуб,
Им есть, где присесть — на кривой забор
Или на чёрный колодезный сруб.
Беда — она стряслась у других,
И всё ж, послушав их воркотни,
Кто не пожил в деревне с моё,
Верно, подумал бы — плачут они.