Телевидение стало совсем неотличимо от записей видеорегистратора,
Население неизлечимо от желания быть закусью
Хоть плохонького, да императора.
Сограждане ездят всё дальше и всё быстрее, но взрослеют – через рапид,
И всё время, как дети (но – сами себя) дёргают за рукав – «Купи, купи!»
Про морщины они могли бы узнать из книг, но не умеют читать,
Им не хочется стать собой, им важны атрибуты –
Во что обуты и прочая стать.
Каждый желает высказаться, причём – небанально, отсюда повсюду
(не путать с абсурдом) чушь.
Бег по кругу - хоть все карфагены порушь,
Всё одно – сидишь под обложкой у «Мёртвых душ».
Производить умеем лишь впечатление и где-то в болотах – нефть,
Но с последней дело гораздо хуже, ибо стало чуждым желание уставать
Даже в койке. Выживать теперь в одиночку проще,
А прочих тем для общения - нет,
И про то, что бывает как-то ещё, в этом вечном ЕГЭ
Скоро станет не у кого узнавать.
И повсюду – лишь две формы жизни. Знать,
рабами своих рабов очень быстро становится знать –
Ненавидимых за похожесть, презираемых и пугающих
в своём желании наверстать.
Пустота внутри – и у тех, кто не знает о ней,
и у тех, кто делает вид, что не так уж она пуста.
Плохо то, что не всё ещё плохо.
Если время – всего лишь деньги, ещё не время сходить с креста.