Что ты мне скажешь, когда ист'очится камень?
Чем будешь греться, если потухнет пламя?
Двенадцатый месяц падает медленно наземь,
Оседает и тает в любой неуместной фразе.
Куда занесла эта вьюга, к чему приведут вопросы,
Сменяя друг друга, как слабую сильная особь?
Двенадцатый час. Темнота отступает с похмельем,
Если в преддверии мы танцевали и пели.
Разбитый бокал – не символ, но повод проститься
На кухне под абажуром, который от времени выцвел.
Грубая сила волнуется в нежных объятиях,
Теряется, тухнет, ползет, пресмыкается, платит
За чуждые мысли, забитые в поисковик от незнанья.
Простимся и выцветем, как абажур. И в бессмысленность канем.
Сигнальный маяк – переход от бесцельности к цели.
Болезненный дух ищет выход в болезненном теле,
Дрожит на постели, а мы танцевали и пели.
Сливаются сутки в недели, как в мутной дали параллели.
Тишина
Слышит нас.
Помолчи
Нет причин
Обличать
Грусть, печаль.
В этот день
Мы нигде.
Никто не призн'ает похожести между двумя головами,
Но ответ одинаков у всех, когда источается камень.
Моя бесконечность в игольном ушке поместилась,
Волнуется в нежных объятиях грубая сила.
Сигналит такси. Минута, и фары пропали в бульварах.
Среди вероятных одиночество – худшая пара.