ставлю на чёрное, плюю через плечо, рулетку крутит нахальный чёрт, и ты на кону;
чёрт приглаживает седину, закусывает губы, говорит "я тебе, мальчик, не гудвин, проиграешь - и катись кубарем",
и хохочет публика.
а я поставил тебя как самое дорогое, как диабетик шприц инсулина, как поэтесса - большое горе, как алкоголик - любимые вина;
я поставил тебя, потому что карманы дырявы, ты - это всё, не имею другого; как беспризорник, ища окурки от "явы", внезапно выкопал драгоценный камень, и натирает его немытой рукою.
у меня и вариантов-то не было - голоден, бос и гол; я молился, но не разверзлось небо, не выпал оттуда Бог, вот и пошёл к рогатому, милости у него просить, да счастья хотя бы грамм; говорят же - фартит пьянчужкам и дуракам;
чёрт улыбается липко и говорит "красное выпало - не фартит; и я, признаться, безмерно рад; на вот, крепкого выпей да и вали-ка - ты проиграл"
*
где-то в смятой постели девушка - плечи остры - вертится, словно жалят её сто ос, словно дальнобойщики тушат о грудь её папиросы; волосы разметались, скручены будто змеи, что ей снится - кто теперь разумеет; верно кошмары, где в ад её тащат черти, видимо плачет и круг торопливо чертит, видимо молится да зовёт небесные силы, стонет "господи упаси";
но душа её кем-то сдёрнута с божьей оси.
кто-то с чёртом сыграл на неё в рулетку, да пошёл себе восвояси, покурив напоследок "яву", а она в каждом сне улетает в яму, там где демоны кружат её в ошалевших плясках, и хохочут - не хныкай, плакса; а потом её, уцелевшую еле, божьи ангелы, "ах успели", подбирают и тащат, несчастную, через тьму.
и она просыпается, приглаживает лохму, смотрит в зеркало, - круги под глазами синие, хоть вбивай в себя кол осиновый, - но ни ада не проклинает, ни неба, ни этих мук.
просто хочет найти кого-нибудь и спросить, ничего не требуя,
"почему".