С неба зырит луна,
вдоль по полу рассыпаны гвозди,
Howlin’ Wolf проникает под кожу и льнёт к диафрагме,
Ты выходишь из дома, наверно, к кому-нибудь в гости,
взяв вино для глинтвейна с собой и старое радио.
А навстречу – январь мандариновый, ряженый бусами,
где-то стынет пирог и пахнет корицей и грушами.
Подъезжает трамвай к остановке - кофейный и блюзовый.
До конечной, пожалуйста,
громче! Я тоже послушаю,
как хрипит седой ветер, и снег заметает путников,
[и гудит на весь офис злой вентилятор в серверной].
И Москвой притворится пустынное Южное Бутово,
обнимая за плечи доверчивых девочек севера.
Луна свалится с неба и сразу укатится за угол,
Howlin’ Wolf улыбнётся случайной наклейкой на кузове.
Я стою у метро.
Ты просто возьмёшь меня за руку.
Хлопья снега кружатся вдали, уносимые музыкой.