Одиссея у большого баньяна

Рь Голод
Диковинный лес
В полуденный зной
Спустился с небес,
Висит бахромой.

Нелепый на вид,
Со мной говорит
О днях и ночах,
И прочих вещах.

Повсюду его
Ветвей торжество,
На каждой -- наряд:
Побеги парят

У самой земли,
Достать не смогли,
Дрожат на весу
В чудесном лесу.

Куда ни смотри,
Кривые ладьи
На вёслах идут,
Да берег не тут.

А где-то весло
Как якорь встаёт
И плыть не даёт,
Цепляет за дно,

Творит беспредел
(Спаси, Посейдон!),
В земельный надел
Врастает стволом.
 
Мгновенье, и вот
Невиданный флот
Застыл на мели,
И тени легли

На жёлтую гладь,
Земной окоём,
Мы были вдвоём,
Теперь не обнять:

В Итаке родной
Ты машешь вдали,
У Трои судьбой
Сковало ладьи

На долгие дни,
На ночи без ласк,
Где очи твои
Струятся сейчас?

Не вижу я слёз,
Одни корабли
Стоят на мели,
Да птицы всерьёз

Кружат у ветвей,
Надеясь достать
До жизни моей.
Когда бы опять

Я смог заглянуть
В небесный извод,
Сердечную суть, --
Был лёгок поход

В чужие края...
Да тени дрожат
И птицы кружат,
Прощай, милая.