Алисина история стройней
всех граций на осином пчелофоне,
и вот идёт ребёнок по стране,
и горькая его кручина тонет,
о девочка, бежавшая во мгле,
влекомая к кострам жестокой стужей,
учимая средою быть наглей,
локтём толкнуть, но не замёрзнуть лужей,
ты это всё могла себе простить,
но непростимо этим похваляться
и оттеснять зашедших погостить,
чтоб после целый век в ногах валяться
у совести, не подкупив того,
что свыше, что нельзя переупрямить,
переуправишь божий дух живой? -
пересидишь падучесть в пранаяме?
но девочка гуляет в чудесах,
и с зеркалом кокетничает зверски,
а что у нас сегодня на весах?
отмеренные семьюжды отрезки?
лисичка угощает журавля,
тарелочка, как дудочка, кувшинчик,
а главное - побыча у руля
в мужской рубашке, сигаретки, винчик,
и задницы игривая печать
непрошенная - на любых коленях,
но просьба ничего не замечать,
терпеть, какие ж рослым девкам - пени?
она совсем, представьте, не блудлива,
лишь истерически несправедлива.