Растаял утренний туман,
прилёгший инеем на ветви,
а день с высоким небом светлым
сложил Всевышнему в карман
заботы о тепле и хлебе,
и солнце высветлило Храм.
А все, привычные к дарам,
клюют с руки любую небыль:
пшено, как солнце для цыплят.
И будущих цыплят скорлупки
белы по-ангельски и хрупки...
И мнится: ты не клят, не мят,
на мир холодный не в обиде,
записываешь столько строк,
сколь выбросил за окна зёрен
для воробья, что жив, проворен,
не собираешь зёрна впрок
и дальше края дня не видишь...
А день смыкает створки мидий
и... – хлоп!..