Неплотно замкнувшийся цикл притворности даст тебе повод себя разглядеть,
И с вожделением, жаждой, покорностью, тихо попросит тебя умереть.
Сгорбленных спин полумесяцы молча взглядов косых поневоле лучи
Ловят и ловят. Всё чаще и громче ты восклицаешь. Прошу, замолчи!
Твоя личность погибла в огне подражания. Яблоко съедено, Ева мертва.
Пусто от радости неузнавания, с плеч по ступенькам уйдёт голова.
Незачем жить, твои рёбра поломаны. Сердце откажется биться вовек.
Я опишу тебя кашлем и стонами: кашель — плохой очень, стон — человек…
Надежда алеет китайским фонариком, втоптанным в липкую грязь мостовой.
Ты ей не нужен. Теперь однозначно. Руки отправились за головой.
Ты ей не нужен. Не нужен кому-то. Нужен зачем-то себе самому.
Collapse. Осталась всего-лишь минута. Ты покидаешь чумную тюрьму.
Молча прими этот дар, что дарован тем, кто тебя в этот мир приволок.
Глазки закрой и с дыханием ровным строчки шепчи про волшебный цветок.
Мир твой распался, спеша за тобой. Ты поведёшь его прямо на дно.
Ты отвечал за него головой. Но поддержание жизни тщетно.