Было их четырнадцать и малый.
В кровь разбита верхняя губа...
Справу конвоиры отобрали...
На хрена – ведь всё одно рубать!
Грязь ногами бОсыми месили -
По-над Доном шли, чтоб в Дон упасть...
Бёг в намёт Двадцатый по России...
Шашкой белый с красным брали власть...
На буграх сходились в конной лаве
Не чаи гонять и дымку пить...
Не поймёшь, кто Каин тут, кто Авель,
К свету - кто зовёт, а кто - в тупик.
... «Односум, здорова! Што, подлюка,
Тожа записалси в краснюки?!
Будя вам! Хорош ногами хлюпать!
Становися в ряд у Дон-реки!
Ну... Отцу и сыну... И айдате!..
Поглядим, какая в вас кровя?!
Не боися, всем патронов хватить!
Да и шашки, што висять, зазря?!»
... «Гля-кось, комиссар ишшо, гад, дышить.
Дай-кось, с винтаря ево в очки!»
Постреляли пленных, да в камыш их -
Порезвились вдосталь казачки...
А потом в одной из сечей страшных
С сотни, кто живой остался – в плен...
Как один - в отмест пошли под шашки...
Разгулялся ветер перемен...
Яростно рубали, зло, с потягом...
С ужасом взирали ковыли...
Беспощадна Русская сермяга,
Ежели пришлось вкусить кровИ...
Только чьей сермяге быть сермяжней?
Не вовек же шашку в судьи брать?
Но опять над полем гик протяжный
И опять на брата скачет брат...
Ты прости им, Господи, грехи их.
Дай им Божьей Матери Покров...
Позабыли воины лихие –
Цвета одного у Русских кровь...
Изображение взято из Интернета