Февраль лохмат и вьюжливо лукав,
растащит божий свет на облака,
и станет мягок плёс и лес белёс.
Голубизна на пальчиках берёз
очнётся,
день дыханью отворив.
И сонный март капелью во дворы
вдруг упадёт,
текуч, ясноречив.
За криком крик проклюнутся грачи,
и ты придешь, оттаявший едва,
и будешь называть и согревать
по именам, забывшимся в зиме,
сквозь явь и навь отыскивая слово,
вмещающее нас и снег, и смех,
на выдохе звенящее ручьёво,
и посреди слепых, глухонемых
за талой тишиной,
скользящей с веток,
за ветром вслед
заговорим и мы,
стихами домолчавшие до света