Париж оттеняет помятость
Усталостью собственных улиц,
Летящих, бредущих, ссутулясь,
Перетекая в нарядность
Домов, выплывающих лбами
На перекрестков сплетенье
И приводящих в смятенье
Отсутствием возраста, нами
Намеченного на сегодня.
Мелодией собственной речи
Меняя чужие наречья,
Париж, точно старая сводня,
За руки, за плечи приводит
Туда, где нельзя не заметить
Или, скорей, не почуять,
Как гулко биенье выводит
Едва уловимое сердце.
Но слышишь ли, слышишь? Ты слышишь?
Гудящее чрево Парижа
Его заглушает, как меццо-
Сопрано своей Эсмеральды
На набережной. Над водою,
Над темной её пеленою,
Где есть отраженья герольдов,
Над розою Нотр-Дама,
Над тем, что находится ниже. –
Высокое небо Парижа
Светлеет акустикой храма.
Идут сквозь него легионы,
Твердящие имя Парижа,
Который тем дальше, чем ближе
Невзятые бастионы
Столетий безверья и веры,
Войны, кутежей, легкомыслий,
Бесчисленных поисков смысла,
Изменчивого, как химеры…
Мне хочется время замедлить,
Оставшись в кафе среди многих
Попавших сюда по дороге,
Хотя бы пунктиром наметить
В дальнейшем своё проживанье
На улицах, к этим неблизких,
Но схожих не привкусом риска,
Но степенью пониманья.
Август 2013