Будто что-то не так в этом чумном городе.
Чёрной король на пике, чёрной люд не в голоде.
Скрипит поржавевший ветер.
Стар стал, слеп покошенного склона пепел.
Кукушка, небо, как рана, затянулось.
Свист, свиристели, всё в молоко окунулось.
Листья запахом и звуком по воротам.
Здесь тайна тайным шёпотным скотом.
Камени, а рядом белые духи бредят, бродят,
Мысли уродят,
Сны юродят.
Мне ворон нагадал подобное:
Что-то сильное, что-то мне не угодное.
Сидит на вершине, как чёрная метка.
Дьявола десница - изгорбленная ветка.
Медленно из лощины выталкивались ураганы,
Всадники апокалипсиса, шуты и шарлатаны,
Стайки-тараканы,
Гангрены, порезы, ведьминские чаны.
Могильные канканы с воплями садились на капканы,
Трубачи скрежили и смертники бомбили в барабаны.
Руки не договорились, убили сразу восемь.
Кровь бунтует, к сердцу морфий не доносит.
Жизнь закончилась, но жизни мы ещё попросим.
Я умираю от удушья,
И уже не припомнить всех своих отцов.
Это лирика бездушных,
Это лирика мертвецов.
Выдох-вдох
Умения попридержали гнусный праздник,
Меня отправили на дно кормить рабов,
Но для статистиков - такой улов:
Понадобилось пару месяцев на отсечения голов,
Произведение насыщено крестами!
Смотри хоть в лоб, хоть пошкряби внутри устами,
Заглатывая всё гнильё кусками
И мерзости пропахшими кустами.
Здесь откровение - мои стихи.