Солнце за лес закатилось
и толпа зевак уж собралась.
В селе цыгане появились
и встали табором в лугах.
За селом, на гумнах дальних
слышно ржание коней.
Лай собак и говор странный,
дым костров и крик детей.
Бородатые мужчины
на реке коней поили,
а цыганки пожилые
на кострах еду варили.
В парусиновых кибитках,
что стоят друг к другу в ряд.
Черномазые ребятки
полу нагие сидят.
А цыганки молодые,
принаряжены стоят.
Серьги, кольца золотые,
юбки длинные до пят.
И ребята молодые,
не хотят от них отстать.
В сапогах, в рубашках пёстрых,
при жилетках и кнутах.
На лугу костры пылали,
там под бубен и гитару
на лугу между кострами,
три девчонки танцевали.
Шали с яркими цветами,
от костра, как жар сияли.
Из под длинных пёстрых юбок
пятки голые мелькали.
И я в толпе ватаги нашей,
как зачарованный стоял.
Глаз не сводил с плясуньи Маши.
И с этих пор, я полюбил цыган.
А рано утром,чуть рассвет забрезжил,
в лугах легла прохладная роса.
Под лай собак, под скрип колёс тележных
цыганский табор выезжал с села.
Под взгляд зевак, деревни нашей
дорогой пыльной табор проезжал.
И увозил плясунью Машу,
а я как будто, что-то потерял.
И глядя вдаль, туда где скрылась Маша.
Тогда решил, что своего добьюсь.
Пускай совсем не так, как пляшет Маша,
но я плясать "Цыганку" научусь.