О шаурме

Шаурма теперь уже не та. Бывало, выйдешь за шаурмой, не в соседней дом, в закусочную, а через весь город за шаурмой едешь. На краю на самом первая шаурменная, как сейчас помню. Возьмешь, завернешь в газету, и в карман. И снова в трамвайчик прыгнешь, довольный. Едешь себе, попрыгиваешь на кочках и ухабах. И с улыбкой на лице во весь рот. Знаешь, что сейчас приедешь, махнешь через парк, к столику, где за ним собрался уже весь честной народ. И рюмочки мокрые стоят, и бутылочка пригубленная, и ты и достаешь свой знаменитый закусон, тепленький еще. И ковыляет к тебе хромый старый пес, облизывается, и встает из-за стола в тельняжечке Федька с рыжей радостной рожей, чтобы налить тебе губастенького. И вот ты опрокидываешь его в себя или аккуратненько заливаешь, осторожно, как драгоценный яд, глоточками, и отщипываешь от шаурмы лаваша с мясцом. И расплываешься в сладкой истоме. Вот тогда хорошо солнце светит. Теперь, конечно, не то. Встанешь у метро, как мудак, съешь свою шаурму. Прохожий пройдет, под ноги тебе харкнет вместо "приятного аппетита", бабка какая-нибудь голубей назовет пшеном целую кучу, голуби бешеные теперь, на руки садятся, шаурму клюют, беляш клюют, что не возьмешь, все жрут, сволочь такая. Раньше голуби постились больше, да так не наглели, поскромней были все-таки. А теперь вороны куда скромнее голубей, да. Не даром сосед мой Иосиф Пантелеевич говаривал, что ворона, это лакей в прошлой жизни. Впрочем, потом сосед мой затеял ремонт, и не заметил, как он плавно перешел в безумие. Замуровал сам себя Иосиф Пантелеевич. Приехали сначала пожарные, и через окно хотели пролезть, но он в них кастрюлями с кипятком швырял и кипящим маслом. Научен, стерва, был в ашкеназском спецназе, как вести себя в подобных ситуациях, чтобы живым не даться. Потом приехали менты, и закурили под козырьком подъезда, потому что накрапывал дождик, а некоторые и из машины не вышли. Ну а потом уже приехало МЧС, и они сломали, наконец, дверь, специальным снарядным устройством. Иосиф Пантелеевич встретил их подобающе, в противогазе и роскошном байковом бабьем халате. С глуповатой улыбкой на зубах и серьезным застывшим взглядом по-детски правдивых голубых глаз. Вставных и стеклянных. С мухами по одной в каждом глазу. Работа ручная, ювелирная.