Там у огня сидели люди...
И перед ними мясо в блюде
Всё источало аромат
Какой-то тонкий - им богат
Издревле был всегда восток.
Что до меня - я не знаток
Изысков пряностей таких.
В своих познаньях поварских -
Я скромен... Знаю, но чуток.
Когда в одной из юрт лишь раз
Полог открылся - чёрных глаз
Прищур, не любящий визитов,
Таил коварство чингизидов,
Сидевших вместе на кошме
Под мягким сводом в полутьме.
И резким клёкотом звучали
Неразличимые вначале -
Слова в гортанной бахроме.
В бокалах греческой работы,
Оставив все свои заботы,
Счастливо пенился кумыс.
И кто-то пил его и грыз
Беспечно сладости в миндале.
А там, за юртами, подале -
Стояли кони, скаля зубы
В ответ на смех людей, и губы
Их явно что-то выражали.
Раздался шорох, вдруг... Змея,
Давно следившая за нами,
Блеснула сталью под ногами,
Разрезав ленту бытия.
И мир исчез ночной, распавшись
На прах времён и высока
Была гора его, сказавшись
Барханом тонкого песка.
Уже попутчики, в машине
Со мною бывшие вчера,
Давно проснулись и к вершине
Все поднялись, где детвора
Играла пылью от столетий,
И воздух плыл от междометий,
На что она всегда щедра.
А я, прикрыв глаза на время,
Всё вспоминал ночное племя,
Но слышал только лишь ветра