Представьте,
Что Кита выбросило на дерево,
Вы только представьте
В какую ***ню верю я,
На всякую ***ню надеюсь я,
И несу тоже ***ню.
Действительно, я не пойму,
Почему эти взрослые все обламывают,
Навязывают, обвязывают реальности нитями?
А во мне, точно обнаружат
Дитя после вскрытия.
Это будет маленький негритенок,
Пушистый львенок,
Хитрый циганенок на маленьком пони.
Моя бы воля, я не скрою,
то хотел бы, как Бенджамин,
Молодеть, а не стареть,
Как Бенджамин Баттон,
Только навсегда молодым
остаться потом.
Но эти взрослые, все обламывают,
Дядя Вова, дядя Дима, Тетя Рита,и Агава,
Своей ***ней решают права
просто быть счастливым.
Я прохожу мимо них,
И прыгаю на лужу, обливаясь их грязью,
Как символ, что их ****ешь никому не нужен.
Я пролетаю мимо них на единороге,
Показывая, что есть другие дороги.
А они , обиженные, на щах грозных,
Кричат, что нельзя так со взрослыми.
Да, я маленький, но мои слова рослые,
Да, я детству памятник, а они уродству.
И улетая с мэри поппис в сторону заката,
Мне показалась, что она чуть старовата.
Танцуя на облаке с Питер Пеном,
Я поймал измену, что его гены не вечны
И мои вены пульсировать стали,
Стали кричать,
Что жизнь одна и новую не начать.
И грустно так стало, так обидно,
Что видно морщинки под глазами,
Эти куриные лапки,
Которые когтями цапкими
Вобрали в себя миллионы моих улыбок.
И вдруг, стало не страшно,
не стыдно, не обидно, что их видно,
столько счастья в каждом
Этом жизни шраме.
Я закрылся в храме собственного бытья,
Где Я в пленках на продленке,
И зритель видит
Мое лицо через призму мыльных пузырей,
Словно пена дней.
И солнце за ней и множество историй,
Которые, как хрустальная призма,
Которую мы в руках вертим...
Не знаю, как вы, но кажется, я бессмертен.