Двадцать первое. Ночь. Понедельник.
Очертанья столицы во мгле.
Сочинил же какой-то бездельник,
Что бывает любовь на земле.
Анна Ахматова
Тридцать первое. Ночь. Откровение.
Тихо стелется снежная гладь.
Не спросив у судьбы разрешения,
Жизнь по новой хотели сыграть.
В тёмных улочках мыслей окраинных,
Память держит до лучшей поры,
Всё что было забыто отчаянно,
Лишь дотронься до этой струны.
Сто свечей и любви наваждение,
Провожали в полёт неземной,
От отчаянья до отречения,
Было всё в этой пьесе простой.
Замирали шаги перед образом
Разрисованным верной рукой,
Розы падали огненным облаком,
Увлекая в счастливый покой.
И встречал меня голос уверенный -
Ты уйдёшь и я тут же умру,
Пьеса сыграна, чувства проверены,
Ты не умер и я всё живу...
Ночь. Я не сплю. Половина второго.
Вот бы вдохнуть свежесть первой грозы.
Небо затянуто, что здесь такого,
Если весь мир спит под звук тишины...
Занавес утром заря приподнимет,
Солнышко выйдет, луну потеснив...
Я называть вас не буду по имени,
Нет моих нот и чужой был мотив.
Море колышется чашей похмельною,
Волны плеснут, отрезвят холодком...
Скоро деревья покроются зеленью,
Сядем под ними, бокалы нальём.
Вспомнятся дни и часы между осенью,
Терпкой зимой и началом весны.
Жёлтые розы я в небо подбросила,
Чтобы они украшали мне сны.