***

Пахло детство мангальным дымком,
чесноком, керосином и прочим.
Бил с оттяжкой меня, с матерком,
будто пыль выколачивал, отчим.

Может, так вразумляли его,
может, ту же прошёл он науку...
Отчим бил, а вокруг никого,
кто бы мог отвести его руку.

Кто бы мог эту руку поймать,
удержать на безжалостном взмахе.
И молчала родимая мать,
не пойму - заодно или в страхе...

Нет их больше. Но странное я
двуединство в себе ощущаю:
бесконечно обиду тая,
я её бесконечно прощаю.

Я бы жил, тяжких дум не храня,
но в обход справедливости строгой,
отчим, зло наказуя меня,
никогда своих деток не трогал.

Видит бог, не желал я им зла,
я любил и сестрёнку, и брата...
Ладно, пусть я побыл за козла,
пусть судьба будет в том виновата.