Не кровоточит.
Не болит.
Проверять, жив ли я,
не нужно больше,
распарывая самостоятельно
брюхо себе,
чтобы, стоя перед зеркалом,
вглядываться,
есть ли внутри цветы.
Не волнует начало хорошего
и конец плохого.
Жизнь, она вокруг,
а не в теле убитого
вечными предательством,
унынием и самокопанием.
Моменты стреляют яркими красками,
стучатся в память и остаются в груди.
Знаешь, так было всегда,
а я проснулся только сейчас.