Огонь прошедши ельцинских пожарищ,
Я оказался вдруг в гнезде осином,
Хотя давно уже я не товарищ,
За двадцать лет не стал и господином.
Куда ни глянь, гламурная картина,
Почти как заграница, дело в малом –
Смотрю я вместо съездов – Тарантино,
Питаюсь же, как прежде, русским салом.
Подвержен я, как все, ужасным стрессам,
Хотя и втиснул в «baldinini» ноги,
И правлю я немецким Мерседесом,
Но бью его о русские дороги.
Не хочет быть, а хочет лишь казаться,
Страна, где нет идеи и хозяина.
Не спрятать грязных ног, как ни стараться,
Под брюками модели «Кевин Кляйна»
Не жизнь, а цирковые всюду трюки,
Мы тужимся глядеться, как в Европе,
Но лопаются Кляйновские брюки,
На нашей плохо мытой, толстой жопе.
С душою тело оптом запродавши,
В стране живем Семена Горбункова,
С деньгами, да не солоно хлебавши,
Под песенки Б.Б. Гребенщикова.
Себя порой в пустыне ощущаешь,
Оставшимся без лампы Аладдином,
Хочу я, чтобы рядом был товарищ,
И не хочу быть чьим-то господином.