Я не стучусь в те души, в которых пусто,
там инфантильность свивает паучьи сетки,
целясь в горячие головы метко – метко
и пустоту качая на битых люстрах.
Я не стреножу рифмы, они как дети,
если зажать их в ладонях, тотчас растают,
или умчатся на юг белокрылой стаей,
чтобы звенеть струною в чужом куплете.
Я не люблю темноту, холода, застой…
Для вдохновенья огонь Прометеев важен.
Вот потому вместе с ветром лечу отважно
сорванным с дерева, любящим жизнь листом.