Вечер налит в бокал, словно тёмное вино с отблесками далёких звёзд. Я знаю, что ты не придёшь. И всё равно жду: отчаянно и наивно. У него твоё имя. Но не твой голос. Он приходит и ждёт меня точно так же, как когда-то я ждала тебя. Тают сумерки, растворяясь в бархате мрака. И добрые глаза фонарей согревают заледеневшее сердце приветливым жёлтым светом. Я хочу слышать твой голос и знать, что слова, которые ты говоришь, принадлежат только мне. А в ответ лишь насмешливое эхо чужих фраз: исполненных нежности, но таких безразличных и бессмысленных. Ночная тишина - эта вечная спутница бессонницы и одиночества - захлёбывается в его бесконечном монологе. Когда-нибудь, наверное, я научусь любить в нём всё то хорошее, чего не вижу теперь, ослеплённая тобой. Распахиваю окно в ароматный майский вечер. А в душе метёт первая ноябрьская метель. И белые хлопья снега, оседая на ресницах, превращаются в слёзы: непролитые и невидимые. Он мил, наивен, восторжен. Только для меня нет ничего, кроме твоего неприкрытого цинизма. Этой кольчуги, за которой прячется самый ласковый и романтичный из мужчин. Он горяч, искренен, страстен. Но я помню твои губы и вкус поцелуя, нежнее которого не может быть: когда тело похоже на пластилин, а мысли на стайку испуганных воробьёв, сорвавшихся с ветки от неосторожного движения. Он не устаёт повторять, что любит. Ты же никогда мне ничего не обещал. И говорил с восхитительной небрежностью, что наша жизнь - игра. Вот и этот мальчик, попытавшийся заменить тебя, наиграется однажды. Ему надоест стучать в запертые двери. И вечер - такой же фиолетовый и безмятежный - снова сделается одиноким. Впрочем, может быть... Мне повезёт дождаться тебя? Я улыбаюсь, глядя в пустоту. Нездешнюю, потустороннюю, чужеродную. Ту - далёкой осенней полночи, в которой я ещё могла верить в свою звезду.