В багрянице он был.
И в терновом венце.
У него были связаны руки.
Кровяные потёки на бледном лице.
Но не телом он чувствовал муки.
И не плотью страдал он,
Спаситель людей,
Хоть и боль была просто ужасной.
Нет, в тот час для него
Несравненно больней
Было видеть,
Что муки напрасны.
Что останутся горе
И зло на крови,
Войны, злоба, жестокие люди.
Что ещё очень долго
Не будет любви.
Ничего по ученью не будет!
То ли духом святым,
То ли волей отца,
Но держаться ему удавалось.
Долетали плевки
До груди и лица,
И смешным это людям казалось.
«Дайте скипетр ему!
На колени скорей!
Здравствуй, Царь Иудейский!»,- кричали.
И в затёкшие руки царю всех царей
Тростниковую палку вручали.
Провожая, как тать,
На распятье Христа,
Даже дети дрожали от злости.
И впивались в лопатки занозы креста.
И вбивались кувалдою гвозди.
Из-за нас был распят Он.
Для нас Он воскрес,
В судный день предсказав нам расплату.
Но мы так же сейчас далеки до небес,
Как и в годы правленья Пилата.
Так же души и руки у многих в крови.
Счастлив брат, убивающий брата.
Нет, не будет вовек
Между нами любви
И Христос не вернётся обратно.
Но я верю, в истории всё неспроста
И не вечно пробудем в бреду мы.
Если не было даже на свете Христа,
Его нужно бы было придумать!
Чтоб любовь сохранить,
Ну, хотя б для двоих.
Чтобы жить с продолженьем за гранью.
И не путать в молитвах и песнях своих
Слово Господа с ложью и бранью.