(Из цикла "Гайдн")
Что Бог есть Свет без тьмы единой –
То Гайдн прочувствовал душой,
И чувство то с великой силой
Всяк в «Сотворении» нашёл.
И коль писать о «Сотвореньи» –
То мне не надо пышных фраз;
Пусть без вранья, без возношенья
Скромнейшим будет мой рассказ.
Когда по чёткам Гайдн молился,
Просил он – паче всех наград, –
Чтоб разум в нотах водворился,
Ведь в мире в первом Райский Сад.
Ведь мир с азов любви исполнен,
Творец – Создатель красоты,
Адам же вовсе не безмолвен,
В его словах – предмет мечты.
Мечты людей о совершенстве,
Что сотворит один лишь Бог,
Ведь в том нетлеющем блаженстве
Есть цель их жизненных дорог.
Когда услышан был молящий,
Хвалу он Богу сотворил;
Из тьмы был явлен настоящий,
Живой и вечный Божий мир.
В шедевре том – луч чистой веры,
А в ней – и счастье, и покой;
Не зря же в день его премьеры
Стремились люди в дверь толпой.
И коль наш Гайдн, наш гений славный,
В болезни век свой доживал,
Он всё же был пример исправный –
Он не искал себе похвал.
Не быв умнее всех на свете,
Таким себя он и не мнил,
С любовью слуг своих звал «дети»
И веру крепкую хранил.
Когда ж Сальери (к сожаленью,
Легенд он всяческих герой)
Был дирижёром «Сотворенью»,
Толпа опять была как рой.
Но не Сальери, а, болящий,
Гайдн сотню выручил похвал,
И, не тщеславный, но молящий,
Он руки к небу воздевал.
Тут и Бетховен, умиляясь,
О чём-то слёзы проливал,
То ль восхищаясь, то ль смиряясь,
Он руку Гайдну целовал.