А в старом парке листья жгут,
Он в сизой дымке весь.
Там листья жгут и счастья ждут,
Как будто счастье есть.
Но счастье выпито до дна
И сожжено дотла,-
А ты, как ночь, была темна,
Как зарево - светла.
Я все дороги обойду,
Где не видать ни зги,
Я буду звать тебя в бреду:
"Вернись - и снова лги.
Вернись, вернись туда, где ждут,
Скажи, что счастье - есть".
А в старом парке листья жгут,
Он в сизой дымке весь...
Август 1945
Вадим Шефнер. В этом веке.
Стихи разных лет.
Ленинград, "Лениздат", 1987.
Август наисходе. Сегодня выдалось первое непогожее утро за долгие летние месяцы, напоенные светом солнца и насыщенные яркими красками свободы и радости. Время, когда я начинаю испытывать глубокий душевный дискомфорт. И будто бы нет причин для тревоги и горечи, но все-таки сердце не на месте. Бьется учащенно и неровно. Предчувствие осени и неизбежности чего-то смутного и печального буквально выворачивает наизнанку. Душит сознанием собственного бессилия. А запах костров, на которых сжигают опавшие листья, будоражит и вызывает невольные слезы на ресницах. Есть в этой траурной полынной нотке, витающей в воздухе, что-то мистическое: притягательное и отвратительное, как смерть. Сладость отчаяния и счастливая боль, светлая грусть и беспросветная бездна радости. Парадокс, пахнущий сгоревшими надеждами, обуглившимися воспоминаниями и серой золой грядущих однообразных будней. Пора, когда так легко умирать... Закатываться за горизонт предрассветной звездой - еще такой сверкающей и лучистой, но уже бесполезной на фоне разгорающегося дня. Отразившись напоследок робким огоньком свечи, дрожащим на ветру, скоро придется уйти так надолго - почти навсегда - в страну зазеркальных грез. Туда, где в мыслях, венах и словах звенят острые кристаллики голубого льда. И там - в заснеженном королевстве белых кружев и прозрачного хрусталя - сохранить себя вопреки осени в заветном слове "Вечность", выложенном руками кареглазого мальчика.