Работать на БАМе было не просто, почти всё надо было начинать с нуля. Женщинам ИТР (инженерно-техническим работникам) нередко приходилось разгребать много недоработок, часто было так, что какой-то заказ нужно было передать в бригаду, исполнителям, а там никаких вопросов, никаких недоработок быть уже не должно. Я работала именно так, можно сказать, не поднимая головы и под психологическим прессингом, приходилось дорабатывать за тех ИТР, которые передали заказ с сырой необработанной документацией. Я знала, что иногда на БАМе работают на инженерных должностях даже швеи-мотористки, если есть протеже, покровитель, видела также клановость и землячество. Если я была не с Украины, как большинство в нашей организации, то и отношение в коллективе было соответствующее – не своя.
И вот в такой обстановке появился ,,лучик света,, , я услышала громкий уверенный голос новой сотрудницы – инженера-сметчика Людмилы Поздняковой. Она привлекла меня сразу и своим оптимизмом и своей уверенностью, про таких говорят ,,центровая,,. Людмила была сибирячка, как и я, на стройку века приехала совсем молодой девчонкой из замечательного города Новосибирска. К нам пришла, имея уже серьезный опыт работы, яркая, грамотная, доброжелательная, красивая молодая женщина с чувством собственного достоинства, с чувством юмора и с хорошим вкусом. В общем – я выделила её из всех сразу и навсегда, вскоре мы ближе познакомились и подружились. У нас было много общих интересов, в том числе – наши дочери. Её девочка была немного старше моей, и интересно было наблюдать за их взрослением. Часто то, что волновало мою подругу, как мать, каким-то почти мистическим образом через 2-3 года происходило и с моей дочкой, но я к тому времени уже знала, благодаря Людмиле, как с этим поступать. Выросли наши дочери, получили образование, всё у них хорошо.
Но материнство у юной Людмилы началось драматично, со своим любимым мужчиной - гордая и независимая - она рассталась ещё до рождения своей дочки. Жила одна в вагончике, это было очень не просто, и девочка родилась такая маленькая и слабенькая, что врачи посоветовали оставить малышку в роддоме, они не верили, что ребёнок выживет, тем более что и молока у молодой мамы не было. Но Людмила дочку не оставила, оказалась такой необыкновенной матерью, что выходила свою девочку вопреки всем прогнозам и бытовым проблемам. Народ на БАМе тогда был, можно сказать, отборный, дружный – Людмиле помогали. Одна из подруг, кормившая своего маленького ребенка, стала кормить и малышку Людмилы, стала ей молочной мамой. Такое вот было время, и слова: дружба, взаимопомощь, братство – это всё было, было по-настоящему. Сейчас, к сожалению, некоторые молодые люди не верят, что могли быть такие искренние человеческие отношения не ради какой-то личной выгоды, а просто так, просто люди были людьми и отношения между ними были просто человеческими.
Девочка не просто выжила, а стала умненькой, активной, здоровой. Когда они стали вместе с моей дочкой гулять и играть во дворе, то я ориентировалась на их голоса, а голоса эти, что у моей, что у маленькой Оли, были такие громкие и жизнерадостные, что если издалека я слышала их счастливые вопли и смех – все в порядке, можно не беспокоиться, пусть играют дальше. Мне кажется, более громогласных девчонок я и не слышала, недаром моя дочь стала певицей, да и Ольга, наверное, хорошо поёт, по крайней мере, в музыкальную школу её мама водила и на аккордеоне девочка неплохо играла. С учителями школьными Людмила всегда плотно общалась, была в курсе всех школьных дел и во всём им помогала. Училась её дочка, конечно же, хорошо и охотно, в общем, мама была, каких поискать…А какие вещи Людмила шила и вязала для своей красавицы! Я тоже умела и шить и вязать (время было такое, красивых вещей в магазине не купишь, приходилось находить альтернативу). Я считала себя по сравнению со своим предыдущим окружением, мастером по шитью и вязанию, не раз слышала похвалы и восторги, но когда я увидела, что умеет моя подруга, какие вещицы получаются у неё – мое самоуважение по этому поводу понизилось. До сих пор я храню кое-что из тех шедевров, подруга какие-то вещи отдавала для моей дочери, когда Оля вырастала. Есть у меня произведение искусства любящей матери – вязаные узорчатые гольфики - это надо видеть!
Как я уже подчеркивала, отличалась Людмила самостоятельностью и независимостью. Интересно было мне слышать её мнение о многочисленных кандидатах в помощники, а дел в вагончике и потом в щитовушке всегда было много: где-то что-то починить, построить, отремонтировать. Моя подруга принципиально всё делала сама: и молотком и отверткой и даже топором она пользовалась умело, имея при этом ухоженные с красивым маникюром руки, в крайнем случае, ждала очередного приезда своего любимого папы, он часто к ним приезжал. А кандидатов в помощники она посылала подальше, ведь они рассчитывали на её особую благодарность, которую она не собиралась всем подряд дарить. Какое при этом уютное и красивое жильё было у Людмилы, что вагончик, что щитовая, что потом квартира на городе! Входишь к ней – и понимаешь – вот какой дизайн может сотворить не ленивый и с хорошим вкусом творческий человек!
Когда я спросила подругу об её образовании, уверенная в том, что у неё хороший новосибирский институт, она скороговоркой назвала какое-то училище. Оказалось, действительно, профтехучилище, в котором готовили сметчиков. Но то, как она работала, её квалификация, её деловые качества - всё вполне соответствовало занимаемой должности инженера производственного отдела. Хорошее училище было в Новосибирске!
Первое место работы юной Людмилы – проектно- изыскательский институт, а первая экспедиция, в которой она работала – тайга на месте будущего города Северобайкальска. Она работала за год до первого десанта, до сих пор в архиве сохранились первые изыскательские проекты с подписью исполнителя Л.Н.Поздняковой По её рассказам, комаров тогда в тайге было столько, что вечерами она вытряхивала слой плотно утрамбованных комаров, которые за день набивались в её не по размеру большие сапоги. А в обеденный перерыв она любила отдохнуть лицом в мох и уснуть, вдыхая запах цветущего багульника. Такая вот таежная романтика для городской девушки. Потом романтика позвала её строить этот город и прожить здесь всю оставшуюся жизнь.
Последнее место работы Людмилы Поздняковой – техотдел НГЧ, там нужен был опытный сметчик – пригласили её. Несколько лет с работой Людмила справлялась прекрасно, но когда стало важным наличие диплома о высшем образовании – моя подруга в 40 с лишним лет поступила в институт, училась несколько лет и получила – таки диплом инженера. Что интересно, училась она так, что на третьем курсе для неё сделали исключение – перевели с коммерческого на бесплатное обучение. В общем, в любом деле, за которое она бралась, она всегда выделялась, всё у неё получалось блестяще.
Открыли в Северобайкальске английский клуб – она пошла туда одна из первых. Изучали язык, знакомились с жителями далёкой Англии и общались с ними сначала заочно, а позже - приезжали друг к другу в гости. Людмила сумела принять у себя двух подруг из туманного Альбиона, потом сама поехала в гости к ним. В те годы так далеко ездили мало, и даже наличие в моей подруге природного оптимизма не поправило её первого впечатления от этой поездки. Она поделилась своим впечатлением очень коротко - сутки не хотела вставать с полки и смотреть в окно в поезде Москва – Новосибирск, когда прилетела в Москву из Лондона. После поездки, конечно, пришла в себя – и снова на работу.
Работы было всегда много, это квалификация Людмилы, её трудоспособность помогли по всей трассе оформить и передать все коммунальные железнодорожные объекты в муниципальную собственность, работа огромная, уместно будет сказать – работала она на износ.
Много времени Людмила посвящала яхт-клубу, его сохранению – и несколько лет клуб оставался на плаву благодаря и её усилиям и грамотной защите. Яхт-клуб ,,Белый парус,, стал для моей подруги подарком судьбы, её осуществившейся ,,голубой мечтой,,. С какой радостью и гордостью она рассказывала о регатах, в которых участвовала, показывала прекрасные фотографии этих путешествий. Капитан яхты говорил потом, что Людмила была не пассажиркой, как обычно все женщины, а действительно членом команды, матросом, который хорошо знал своё дело, ну а как хорошая хозяйка, она всегда угощала команду незабываемо вкусными пирожками…
Но яхт-клуб ненадолго пережил Людмилу Позднякову, своего ангела-хранителя, его без грамотной защиты все-таки ,,добили,,.
Подруга моя, когда пришлось уйти на пенсию, стала болеть и совсем недолго находилась на заслуженном отдыхе. Она очень хотела увидеть праздник 35-летия БАМа, но не случилось, не дожила. Праздник совпал с её 9-дневными поминками.
Покоится теперь моя подруга среди зарослей багульника под соснами и кедрами. Ушла она ещё молодой, активной, полной жизнелюбия и интереса к жизни. Но остался город на месте тайги, остались документы, подписанные её рукой, которые много лет хранят её душу и интеллект. Осталась дочь и внуки, которые будут помнить её и любить всю жизнь, остались и мы, её друзья, которые до сих пор считают её незаменимой и неповторимой.
Альбина Власова, Северобайкальск