Оградой твой садец объявши,
стою построенным,
дождями,
снегами изнасилованный.
Не осталось сил для меня,
и водки после одиннадцати.
Ты куда-то вечно уходишь,
а я вечно на кухне сижу.
Вечно пью,
вечностью заедаю.
У вечности в долгу,
с карточки на карточку перевожу
и жду,
что лимит сам по себе растает,
как поимевший меня снег,
как ты,
меня зачем-то поимевший.