«Алиса в Стране чудес»
Вступление
По речке в полдень золотой
Плывем мы вчетвером.
Но трудно маленьким гребцам
Орудовать веслом.
И мы, наверное, домой
Нескоро попадем.
О злое Трио! В час такой
Владычествует сон,
И даже летний ветерок
В дремоту погружен.
И мне придумывать сейчас
Вам сказку не резон.
Но Primа просит: «Расскажи
Нам сказку посмешней!».
«Но, чур, побольше чепухи!» —
Sеcundа вторит ей.
А Тertia уже кричит:
«Рассказывай скорей!».
Но успокоились они
И, заворожены,
Вошли за девочкой моей
В ее чудные сны,
Почти поверив в чудеса
Неведомой страны.
Но на исходе дня иссяк
Фантазии ручей.
«Я после доскажу конец
Истории моей».
«Но «после» началось уже!» —
Раздался крик детей.
И снова мы в Стране Чудес,
И вновь чудесный сад...
Но вот окончен мой рассказ,
И мы плывем назад.
Мы и смеемся и грустим,
Любуясь на закат.
Алиса, веру в чудеса
И детские мечты
Храни, и пусть живут они,
Младенчески чисты, —
Храни, как пилигрим хранит
Земли чужой цветы.
Глава II. Слезносоленое озеро
Робин-Бобин Крокодил
Для начала выпил Нил,
Выпил Темзу, выпил По,
Выпил речку Лимпопо,
Весь Индийский океан
Плюс еще один стакан.
А потом и говорит:
«У меня живот болит!».
Глава III. Круготня и хвостория
Кот и Пес как-то раз
помирились на час,
чтоб спастись сообща
от мышиной возни.
И когда Кот и Пес
обсудили вопрос,
то подпольную Мышь
осудили они.
Мышка в крик: «Что творят!
Пусть придет адвокат!
Правосудье вершить
можно только при нем!».
«Адвокат? Пусть придет!
Но сперва, — молвил Кот, —
в исполнение мы
приговор приведем!».
Глава V. Советы Насекомого
Король, его величество,
Сказал ее величеству:
«Прошу прощенья, душечка,
Но я заметил сам,
Что вы, забыв о возрасте,
О чести и приличии,
На голове до завтрака
Стоите по утрам».
На это государыня
Ответила с улыбкою:
«Сто раз прошу прощения.
Вы правы, видит Бог.
Но чем же виновата я?
Ведь это вы поставили
Свою державу бедную
Всю на голову с ног».
Тогда, вздохнув невесело,
Король промолвил: «Глупости!».
И, будто между прочим,
Заметил невпопад:
«Хотя вы дама зрелая,
Однако в воскресение
Сальто-мортале сделали
Пятнадцать раз подряд!».
Но, на его величество
Взглянув, ее величество
С подчеркнутой учтивостью
Сказала королю:
«Ну, что же здесь такого?
Ведь я не ем мучного,
А сливочного масла я
И вовсе не терплю!».
Король промолвил: «Боже мой!».
Король сказал: «О Господи!
На аппетит не жалуюсь,
Однако это вы,
Вы — далеко не юная —
Позавчера за ужином
От гуся не оставили
Ни лап, ни головы!».
И королю ответила
Его супруга вежливо:
«Пожалуйста, припомните:
Не проходило дня,
Чтоб мы не пререкалися,
Не спорили, не ссорились.
Вот так окрепли челюсти
И зубы у меня!».
Тогда его величество
Король сказал с обидою:
«Могу на отсечение
Дать голову свою,
Что без труда особого
И, даже не поморщившись,
Вы на носу удержите
Гремучую змею!».
На что ее величество
Вскричала: «Ваши выходки
Терпеть я не намерена,
Тиран и сумасброд!
И если вы немедленно
Прощенья не попросите,
То завтра, нет, сегодня же
Подам я на развод!».
Глава VI. Заперченный поросенок
Без мыла, без губки намыливать шею
Сынку своему я отлично умею
За то, что назло мне весь день напролет
Чихает и как заведенный орет!
П р и п е в:
У-а! У-а! У-а! У-а!
Без палки, без плетки сегодня по шее
Сынка своего я, конечно, огрею
За то, что не рад он и горло дерет,
Когда ему матушка перец дает!
П р и п е в:
Глава VII. Чай по-дурацки
Ты ныряй, сова ночная!
«Где ты?» — я к тебе взываю.
Ты ныряешь под водой,
Как башмак в траве лесной!
Глава X. Менуэт с миногами
Промолвила Килька: «Мой друг Камбала,
Меня догоняет Минога.
Пока все на свете ты не проспала,
Скорей собирайся в дорогу.
Стремятся на бал и Медуза и Сом.
Ты хочешь, ты можешь покинуть свой дом,
Ты хочешь, ты можешь забыть про дела,
Ты хочешь на бал, Камбала?
Представь, до чего хорошо на балу
С Кальмаром пройтись в менуэте!».
Но ей Камбала говорит: «Камбалу
Забавы не трогают эти.
В такую-то даль да на старости лет!
Не хочет, не может плясать менуэт,
Не хочет, не может забыть про дела,
Не хочет на бал Камбала!».
И Килька ответила так Камбале:
«О чем ты, я, право, не знаю?
Чем дальше от Дувра, тем ближе Кале.
За мной, Камбала дорогая!
С тобою нас встречи прекрасные ждут.
Ужель ты не можешь оставить уют,
Не хочешь, не можешь забыть про дела,
Не хочешь на бал, Камбала?!».
* * *
Плачут раки в кастрюле: «Вы нас так обманули!
Мы краснеем: стыдно за вас!».
Лишь один из них, с носа взяв по шиллингу, с носом
Всех оставил, скрылся из глаз.
Если время прилива, над Акулой глумливо
Он смеется на берегу.
А когда с приливною приплывает волною
Та Акула, Рак — ни гу-гу.
Пролетели недели. Я слонялся без цели
И случайно увидеть смог,
Как склонились Опоссум и Сова над подносом.
На подносе лежал пирог.
Видел я, как с подноса взял кусок свой Опоссум,
Бормоча о чем-то под нос.
Так что если б Сова и осталась жива —
Ей достался бы лишь... поднос.
Старинный гимн школярыб
Черепахус Супикус!
Сытнус аппетитнус.
Черепахус Супикус!
Сытнус аппетитнус.
Тот невеждус или глупус,
Кто не любит этот супус!
Черепа-а-хус Су-у-пус!
Черепа-а-хус Су-у-пус!
Черепахус Супикус!
Бесподобнус блюдус!
Черепахус Супикус!
Бесподобнус блюдус!
Вместо рыбус, вместо мясус
Ешьте Супус Черепахус!
Черепа-а-хус Су-у-пус!
Черепа-а-хус Су-у-пус!
Глава XI. Кто выкрал торт?
Дама придворная масти Червей
Торт испекла для колоды для всей.
Но торт у гостей и у Дамы Червей
Выкрал Валет ее же мастей.
Глава XII. Алиса в роли свидетеля
Однажды мне она и он
О нем сказали так:
Он, дескать, молод и силен,
Но плавать не мастак.
Твердил он часто, что они
Все знают, всех умней
И чтоб я — Боже сохрани! —
Не доверялся ей.
И он достался нам одним
И больше никому.
Но снова он вернулся к ним,
Неясно почему.
А если б мы на этот раз
Устроили бы то,
Он с головой бы выдал нас,
Не объяснив за что.
Но с ней мне очень повезло:
Она скромна была
И хоть порой творила зло,
Но вовсе не со зла.
Ни он ей, ни она ему
Не скажут ничего
И не откроют никому
Секрета своего.
«Алиса в Зазеркалье»
Вступление
Дитя, глядевшее светло,
Мечтавшее о чуде,
Хотя немало лет прошло
И вместе мы не будем,
Но ты вошла и в этот раз
В подаренный тебе рассказ.
Тебя здесь нет, не слышу я
Серебряного смеха.
В расцвете молодость твоя,
И я в ней лишь помеха.
Но если ты в досужий час
Прочтешь мой сказочный рассказ...
Он летом начался, когда
В лучах горели краски.
Сливались солнце и вода
С теченьем первой сказки.
Годам безжалостным назло
Я помню летнее тепло.
Наступит час когда-нибудь,
Вечерний, предзакатный,
И девочке моей уснуть
Прикажет голос внятный.
Но мы не дети, чтоб рыдать,
Когда пора нам лечь в кровать.
Снаружи вьюга и мороз
И ветер воет яро.
А здесь — блаженство детских грез,
Камин пылает жаром.
Твои младенческие сны
Фантазией окружены.
Хоть призрак старости моей
Скользит в рассказе этом,
И нет «счастливых летних дней»,
Пропавших вместе с летом,
Но не проник зловещий глаз
В мой новый сказочный рассказ.
Глава I. Зазеркальный дом
Спордодраки
Супело. Швобра и сверблюд
Дубрагами нешлись.
Мяхрюкал кнурлик у заблуд,
Мырчала злая крысь.
«Сынок, тигpозен Споpдодpак!
Звеpепостью своей,
Как эхимеpный Буpдосмак,
Теpзанит он людей».
Он взял рапику. Вышел в путь,
Клиножны на ремне.
Под Баобуком отдохнуть
Прилег он в глушине.
Как вдруг из-под лесных коряг
Взвывается урод,
Огнеопастный Спордодрак,
Диковищный дракот!
Но он врага умерил прыть
Железвием клинка,
И звепрю голову срубить
Не дрогнула рука.
«Вот бегемонстру и конец!
Смелыш мой, ты герой!» —
Кричмя кричал его отец,
От счастья чуть живой.
Супело. Швобра и сверблюд
Дубрагами нешлись.
Мяхрюкал кнурлик у заблуд,
Мырчала злая крысь.
Глава IV. Трам-там-там и Трам-пам-пам
У Тpам-там-тама Тpам-пам-пам
Разбил тpещотку пополам.
Решили драться на дуэли
И даже вытащить успели
Они из ножен эспадроны.
Но тут закаркали вороны,
Полнеба заслонив собой.
И вдруг не стало Тpам-там-тама
И Тpам-пам-пама. Скажем прямо:
Они бежали, бросив бой.
Плотник и Морж
Светило светом изошло
В тот раз, как никогда.
Сияла от его лучей
Студеная вода.
И это было тем чудней,
Что ночь была тогда.
Зато луна была мрачна
И думала она:
«За что дневным светилом я
От дел отстранена?
Зачем же затмевать меня,
Раз я сиять должна?»
И тучи по небу не шли,
Пропавшие вчера.
Не видно было даже птиц,
Умчавшихся с утра.
Зато был сух сухой песок,
Вода — мокpым-мокpа.
Лишь Плотник под руку с Моржом
Слонялся по песку.
Но изобилие песка
Вогнало их в тоску.
«Метлою бы, — промолвил Морж, —
Пройтись по бережку!»
«В полгода, — Плотник подхватил, —
Я думаю, что тут
Двенадцать дворников легко
Порядок наведут».
«Едва ли! — разрыдался Морж. —
Ведь это адский труд!»
«Ах, Устрицы, — взмолился он. —
Оставьте водоем.
Приятный вечер, тихий пляж,
Но грустно нам вдвоем.
Пойдемте с нами; четверых
Мы под руки возьмем».
Но пожилая Устрица
Молчала под водой,
Лукаво щурилась она,
Качая головой:
Мол, не заставите меня
Покинуть край родной.
Но Устриц молодых влекут
Забавы с юных лет.
Вот в платьицах и башмачках
Они выходят в свет.
Выходят, несмотря на то,
Что ног у Устриц нет.
Четверка первая ушла,
Вторая — вслед за ней,
За нею — третья, а потом...
Дружней, дружней, дружней.
Выныривают из воды —
И на берег скорей.
За Плотником и за Моржом
Толпа с полмили шла,
Пока Моржа не привлекла
Прибрежная скала.
Там стали Устрицы рядком,
Стирая пот с чела.
«Пора бы, — начал Морж, — избрать
Одну из тем, друзья:
Сургуч, капуста, короли;
Иль расскажу вам я,
Зачем вскипает океан,
Крылата ли свинья».
«Постойте! — Устрицы кричат. —
Устали мы в пути.
Мы толстоваты, дайте нам
Хоть дух перевести!».
«Ну ладно, — Плотник проворчал, —
Начнем часов с шести».
Морж возразил: «Нарезан хлеб,
Есть перец, уксус есть.
Готовы Устрицы начать
Сейчас же, а не в шесть.
И чтобы им не надоесть,
Пора за ужин сесть».
«На ужин, — Устрицы кричат, —
Мы, значит, вам нужны!
Не ждали низости такой
Мы с вашей стороны!»
Воскликнул Морж: «Какая ночь!
Вы не восхищены?
Так мило с вашей стороны,
Что навестили нас...» —
«Дай хлеба, — Плотник попросил, —
И продолжай рассказ.
Ты что, оглох? Подай мне хлеб!
Прошу в который раз!» —
«Сыграли злую шутку мы.
Меня томит печаль! —
Заплакал Морж. — Заставить их
Брести в такую даль!».
А Плотник горько прошептал:
«Не взяли масла. Жаль!».
Морж причитал: «Мне жалко вас,
Вы мне всего милей!».
Но даже плача выбирал
Он тех, что пожирней,
Платком пытаясь осушить
Горючих слез ручей.
«Отлично! — Плотник возгласил. —
Хватило на двоих.
Гостей бы надо проводить».
Но Устриц молодых
Не дозвались, поскольку их
Уж не было в живых.
Глава VI. Хрупи-Скорлупи
Хpупи-Скоpлупи
Сидел на заборе,
Хpупи-Скоpлупи
Обрушился вскоре.
Мчится отряд
Королевских солдат
И королевские
Конники мчат,
Целая армия
Бравых вояк
Хpупи-Скоpлупи
Не склеит никак.
Стихи, прочитанные Хрупи-Скорлупи Алисе
Зимой, когда идет снежок,
Спою тебе я свой стишок.
Весной, когда поля в цвету,
Его тебе я вновь прочту.
А летом, глядя на цветы,
Мой стих поймешь, надеюсь, ты.
А осень ранняя придет,
Его запишешь ты в блокнот.
Я рыбам написал в письме,
Что, мол, себе я на уме.
И потрясенные мальки
Позаточили плавники
И написали мне в ответ:
«О да, милорд, но не секрет...»
Я вновь беру перо, тетрадь,
Пишу: «Вам лучше помолчать!»
А рыбы отвечают так:
«Милорд, какой же вы чудак!»
Я написал им раз, другой...
Они смеялись надо мной.
Тогда я взял большой котел
И на берег реки пошел.
Буквально из последних сил
В котел воды я нацедил.
Тут Некто начал мне пенять:
«Малькам давно пора в кровать...»
А я сказал ему: «Ступай
И спать им нынче не давай.
Им спать сегодня ни к чему!» —
Я в ухо проорал ему.
Но Некто гордо произнес:
«Зачем вопить? Вот в чем вопрос!».
(Тот Некто очень гордым был.)
Чтоб рыб он не предупредил,
Я мигом бросился на дно,
Но было там темным-темно.
Когда ж нашел я рыбий дом,
Он оказался под замком.
Ломился в двери я, в окно,
Бил, колотил, стучался, но...
Глава VII. Лев и Единорог
Вступил с Единорогом Лев из-за короны в бой.
Избил Единорога Лев под городской стеной.
С изюмом кекс им дали, хлеб, пшеничный и ржаной,
И, накормив, прогнали прочь под барабанный бой.
Глава VIII. «Это я сам придумал!»
— Заглавие песни я назвал так: «ПОИСКИ ЧЕШУИ ОСЕТРИНОЙ», — сказал Рыцарь
— То есть таково заглавие песни? — спросила Алиса.
— Нет, вы не поняли! — недовольно произнес Рыцарь. — Это я так назвал заглавие песни. Само же заглавие вот какое: «ПРАВЕДНЫЙ СТАРЕЦ».
— По-вашему, я должна была спросить: «Таково название песни?» — поправилась Алиса.
— Ни в коем случае! Название у нее совсем другое. Песня называется «КАК СТАТЬ АББАТОМ». Но так она только называется.
— Что же это за песня, в конце концов? — Алиса была совершенно сбита с толку.
— Сейчас скажу, — хладнокровно ответил Рыцарь. — «СТАРИК, ЧТО СИДЕЛ НА ЗАБОРЕ».
Послушайте повесть минувших времен
О праведном старце по имени Джон,
Который сидел день и ночь на заборе,
Не зная несчастья, не ведая горя.
Спросил я его: «Как здоровье, старик?
Зачем здесь сидишь? Отвечай напрямик!».
Хотя в голове моей было туманно,
Запомнил навек я слова старикана.
«Сверчков и букашек ловлю я во ржи,
Сушу их, мелю, выпекаю коржи.
Стряпню покупают мою капитаны,
А я между тем набиваю карманы».
Пока говорил он, я думал о том,
Как волосы позолотить серебром
И как прикрутить к голове опахало
Чтобы охлаждало и жить не мешало.
Затем старичку дал я по лбу щелчка
И вновь о здоровье спросил старичка.
Он кротко сказал: «Для начала в стаканы
Воды нацедил я и залил вулканы.
Потом понаделал из лавы котлет
И продал котлеты за пару монет!».
Пока отвечал он, я думал устало,
Что ем я крахмал непростительно мало,
Что если бы я перешел на крахмал,
То я бы здоровым немедленно стал.
Затем за грудки взял я старого Джона.
(Лицо его стало при этом зеленым)
«Здоров ли ты, старый?» — встряхнул я его.
Но мне не ответил старик ничего.
А только сказал: «Спозаранку равниной
Иду я искать чешуи осетриной.
А за полночь, чтоб не увидел никто,
Я шью из нее на продажу пальто.
И ни серебра мне за это, ни злата.
Монета-дpугая — обычная плата.
А если б нашел я с вареньем батон,
Продал бы его и купил фаэтон».
Тут мне старичок подмигнул плутовато.
«Не зря я учился всю жизнь на аббата.
Как стану аббатом, — старик продолжал, —
То я в вашу честь опрокину бокал».
Пока он болтал, я подумал, что пемзой
Мосты я сумел бы почистить над Темзой.
И тут старика я в объятиях сжал —
Ведь он в мою честь опрокинет бокал! —
И часто потом, как ни трудно мне было, —
Когда я по грудь окунался в чернила,
Когда я снимал шерстяные носки,
Спросонок надетые на башмаки,
Когда я носил под глазами мешки,
Когда я играл сам с собою в снежки,
Когда отбивался от чьей-то руки, —
И в радости мне вспоминался и в горе
Старик с волосами белее муки,
С глазами, горевшими, как угольки,
С печальным лицом, как у рыбы трески,
Который читал озорные стишки
И одновременно жевал пирожки,
Который порою вставал на носки,
Порой чуть с ума не сходил от тоски,
Порою мычал, словно был у реки,
Старик, что сидел день и ночь на заборе.
Глава IX. Королева Алиса
Около Алисы засыпают леди.
Ждут их, этих леди, нынче на обеде.
Несмотря на титул, обе Королевы
Устают ужасно — так же, как и все вы.
И пускай Алиса накануне бала
Сон хранит их, если Королевой стала.
* * *
Говорит Алиса нам: «Слушай, Зазеркальный мир!
Вот и в золотом венце голова моя.
Зазеркальные друзья, приглашают вас на пир
Королевы: Белая, Черная и я!»
А у нас тут есть, что есть; а у нас тут есть, что пить!
Будем есть и будем пить, будем куролесить!
Кошку в кашку положить, мышку в миску уронить,
В честь Алисы тост поднять тридцать раз по десять!
Вновь Алиса говорит: «Слушай, Зазеркальный мир!
Посмотрите на меня, счастья не тая.
Честь мы оказали вам, пригласили вас на пир
Королевы: Белая, Черная и я!»
А у нас тут есть, чем есть; а у нас тут есть, чем пить!
Опрокидывай бокал и давай чудесить!
Мыло в морсе растворить, молоко с микстурой взбить,
В честь Алисы тост поднять триста раз по десять!
* * *
«Рыбку бы изловить».
— Пустяки, и младенец ее изловил бы.
«То есть лучше купить».
— Пустяки, он ее за полпенни купил бы.
«Что ж, варить начинай».
— Пустяки... то есть это, простите, причуда.
«Так на блюде подай!».
— Пустяки... то есть рыбка приклеена к блюду!
«Где же блюдо твое?»
— Я на стол уже подал и блюдо... и рыбку.
«Так достань мне ее!»
— Не могу!!! Ну, а вы совершили ошибку:
Надо было решить,
Что вам следует делать за чем по порядку:
То ли рыбку вкусить,
То ль сперва раскусить эту чудо-загадку?
Заключение
(A) Ах, все снится вечер тот!
(L) Лето, лодочка плывет
(I) И пылает небосвод.
(C) Сочинять мне не с руки
(E) Ералаш и пустяки
(P) Под журчание реки.
(L) Лето кончилось давно,
(E) Еле помнится оно.
(A) А зима глядит в окно.
(S) Заново приснилось мне
(A) (Ах, Алиса): мы в челне...
(N) Наяву или во сне?..
(C) Снова сказка... смех детей...
(E) Есть ведь (и немало) в ней
(L) Легких шуток и затей.
(I) И опять погружены
(D) Дети в грезы той страны,
(D) Дети снова видят сны...
(E) Если так, то в легкий сон
(L) Лучший мир наш погружен...
(L) Лишь бы не кончался он!..