И не пишется, и не плачется,
И луна слишком низко.
Ночь мне мачеха, я как падчерица
Под её властью мглистой.
Не накормлена, не обласкана,
Не умыта с дороги.
Ночь въедается взглядом пасмурным
В силуэт мой убогий.
Выждав повода впиться в волосы
Ледяными когтями,
С диким окриком сычьим голосом
В осень стылую тянет.
Лупит моросью – мокрой тряпкою –
По лицу и запястьям.
О пощаде выть, сжавшись с тапками,
Уж давно зареклась я.
Не впервой теперь мне испачкаться
Грязью подлой измены.
Ночь мне мачеха, я как падчерица
Повинуюсь смиренно.