Не балуйся гантелями. Жуй сало.
Оно ж – наркотик всех твоих племён.
А мне б – хоть стебелёчек в память сада,
что славой папуасам заклеймён.
Когда в нём кроны поправляла муза
и демонов метелил муравей,
жужжать в полёте прекращала муха
пюпитра затрапезного левей.
Что массово подверглись бойням люди –
вполне закономерная мура.
Но почему в распахнутые люки
нектар сливают, а не речь Петра?
К тем вишням было три минуты лёту
на космоплане «Синяя стрела».
Не пулемёт замёл в тот вечер Лёху
и Женьку не граната разнесла.
Идейная отрава – пища стада.
Таков патриотизм у этих щук.
В политику! Всей нацией! Без стажа!
В котёл враждебных круговых порук…
Бессонницы блуждающая мина
у самых вишен вянущих юлит,
а эти стервецы боятся мира:
нацист им друг, а враг – космополит.
На диссонансе слов «свои» и «воры»
запнётся чей-то мозг и коротнёт.
А там, где я летал, отходят воды
и оголяют птероморфный плод.
Сад вроде тот же, только слишком рыжи
обрывки ореолов от листвы,
как будто вместо одинокой рыбы
на небо в эту ночь выходят львы.