Эта тема давно просилась на бумагу, но Лермонтов был приоритетом. Теперь же очередная пушкинская дата, и пора высказать давно выношенные мысли-тезисы.
Пушкина школьной программы, честно скажу, я понимал мало, его поэзия меня не потрясала, как должна была потрясать. Конечно, сказки Пушкина были приняты с восторгом, который не остывает и поныне, наполняясь новым содержанием. Но нас заставляли учить наизусть «Деревню», хотя бы частью.. А эта "Деревня" – большой протяженности, на две страницы. Первая часть – пейзажно-лирическая: «Приветствую тебя, пустынный уголок… Я твой – люблю сей темный сад…» А вторая, политическая, часть начинается строками:
«Но мысль ужасная здесь душу омрачает:
Среди цветущих нив и гор
Друг человечества печально замечает
Везде невежества убийственный Позор.
Не видя слез, не внемля стона,
На пагубу людей избранное Судьбой,
Здесь барство дикое, без чувства, без Закона
Присвоило себе насильственной лозой
И труд, и собственность, и время земледельца….
Учить это было тяжко. Я, к примеру, сразу же спотыкался на слове Позор. Но, как учили, «Основная идея стихотворения – необходимость отмены крепостного права, глубокое убеждение Пушкина, объединяющее его с декабристами…» (А. С. Пушкин. Полн. собр. соч. в 10 томах... Том первый… с. 457).
Позднее мне пришло в голову, что Позор есть старо-русское слово Вид, обзор, что ли. Один вид сменяется другим… И стихи были написаны в 1819 г. Вон куда уходят корни пушкинского «декабризма»! За такие вот идеи был ранее приговорен к смертной казни Радищев. Но Пушкину просто повезло на царскую милость.
В эссе об Онегине я уже настаивал на том, что и Онегин был декабристски настроен, но как-то забыл процитировать «Деревню».
Словом, Пушкин рано начал как Бунтарь, но бунт его не был «бессмысленным и беспощадным», ибо он-то любил своих «рабов», слит был с ними Сердцем, но не мог освободить их уже потому , что это стало бы политическим преступлением и повлекло бы за собой жестокие наказания. Зато Онегин сразу же в деревне отменил барщину.
Но всё это – для ума школьника и даже тогдашнего студента, но не для их сердца. Так было и со мной: стихи Поэта долго оставались для меня нераскрытыми, как бутон. Я успел закончить школу, поступить в институт, бросить его в четвертом семестре, поработать на стройках, сходить в Армию, выучить наизусть десятки стихов Некрасова и Беранже, а стихи А.С. в душе моей всё не звучали.
И вот, отслужив, я проработал с полгода на заводе, почти забывая стихи Пушкина и налегая на западную прозу... Как вдруг однажды, на мой «Участок, борющийся за звание «Участок коммунистического труда», привезли в обед документальный фильм под названием «Черновики Пушкина». На стену цеха прикрепили экран, и пошел фильм. Фильм был сделан мастерски: невидимая рука летала по страницам, рисовала женские силуэты, зачеркивала слова, вставляла новые, - и это унесло меня прямо в пушкинское время, и я, почти рыдая, выскочил из «зала». И было мне тогда уже за двадцать. И я углубился в Поэзию ЕГО. И это было не школьное, не студенческое занятие, это было Постижением Гения, «Солнца Русской Позии».
Сегодня я уже переполнен Пушкиным. Два дня назад я в третий или в четвертый раз стал смотреть «Станционный смотритель» Соловьева: диво с великолепными актерами, с романсами на стихи Пушкина, исполненными трепетно, и вновь едва не разрыдался, но омыл глаза чистыми слезами.
Да, Мой Пушкин начинался для меня с Прозы. Еще в десятом классе я перечел «Капитанскую дочку» несколько раз и даже прочел ее вслух двум моим тогдашним бабушкам, сильно заразив их моими переживаниями.
Да, Мой Пушкин в прозе был ВСЕМ для Гоголя, Толстого, Достоевского … Он был Первым Поэтом для наших больших поэтов ранга Твардовского или великого Мастера Слова - Маршака. АС Пушкин, собственно, породил нашу Литературу. Он стал родоначальником произведений о «Маленьком человеке» вроде Смотрителя - Самсона Вырина. Он уже в том рассказе ёмкостью в повесть снял покров романтизма с бравого гусара, Минского. А вокруг еще бушевали любовные романтические страсти и поэты-романтики не считали себя обязанными писать о скушных людишках вроде Вырина.
А Пушкин – Первым в Мире! – породил новейший метод литературного творчества – Реализм, опередив и западных, и восточных писателей и поэтов ( об этом я подробно писал в эссе, посвященных «Евгению Онегину» и «Графу Нулину»). Для сентименталистов и романтиков Европы главными героями были Личности, то есть представители «Высшего Общества». Для европейских классицистов всегда на первом месте стояли великие цари, их приближенные, их деяния. Но народу, крестьянскому люду, места не отводилось: этот люд был представлен лишь прислугой.
А Пушкин … - с его шестисотлетней дворянской родословной! – сошел с Олимпа прежних поэтов и погрузился в стихию русской крестьянской жизни! И Достоевский видел в Пушкине именно народного (то есть «простонародного») поэта и писателя: «Пушкин любил народ не за одни только страдания его. За страдания сожалеют, а сожаление так часто идет рядом с презрением. Пушкин любил всё, что любил этот народ, чтил всё, что тот чтил» (цитата по моему эссе о Лерме). И в этой Любви он был тогда выше всех «сочинителей».
Это ОН услышал от Народа и переложил в дивные строки Гениальную Притчу «Сказка о рыбаке и рыбке», которую ныне цитирует всякий мало-мальски образованный человек, а хомо вроде меня, грешного, не перестает удивляться великому, волшебному Мастерству нашего Поэта, явленному в этой притче. Сколько бы я ни слушал чтение этого творения, меня сразу же захватывал ритм стихов, поражали вновь образы трех «героев». Да что там, даже Мультик про Вовку в тридевятом царстве я готов смотреть ежедневно! А создать такой Мультшедевр могли только Мастера, бесконечно влюбленные в Автора «Сказки…».
Это ОН услышал от Народа и переложил в стихи «Сказку о царе Салтане», блистательно явленную в кино! Это ЕГО читать вслух предлагают детям с самого раннего детства, чтобы они выросли настоящими русскими Людьми! Это ОН, плоть от плоти нашего Народа, первым сбросил с себя обузу евро-классицизма и евро-демонизма, представленного в творчестве оглушительно славного Байрона, у которого-то мужиком и не пахло, а благоухали романтические и демонические герои, порывающие с обществом.
Это ОН создал Первый поистине народный роман в стихах, лишенный всякой романтической шелухи, героем которого стал дворянин, «перешедший на сторону народа», но не успевший выйти на Сенатскую площадь!
Это у НЕГО появился крамольный герой из Народа, бунтарь Пугачев, который подан не как дикий честолюбец, а как сильная русская личность, возмечтавшая поднять народ на дыбы и понимающая, что дело обречено на неудачу, но живущая по принципу всех русских бунтарей: «Лучше один раз напиться живой крови, чем сто лет питаться падалью!» И аристократ Пушкин откровенно сочувствует Бунтарю, не заметить чего может лишь замученный школьник.
Это у НЕГО родился дивный-предивный, русский-прерусский стихотворный размер – четырехстопный ямб, который так и льется в душу и которым стало легко писать многим и многим русским поэтам, да и советским тоже, - вспомним незабвенного Александра Твардовского и хотя бы его «За далью – даль» ! (да и азъ многогрешный легко и споро написал «Выбор», первую часть романа в стихах).
Да, меня, братья и сестры, не надо убеждать, что «Пушкин – наше ВСЁ»: это выстрадано, выношено годами чтения ЕГО и о НЕМ, это «стучит в моём сердце» (как говорил Тиль Уленшпигель о Клаасе). И не было такого дня – за последние полвека – чтобы я не вспомнил Александра. Вот смотрю балет, вижу балерин – вспоминаю, как он мечтал увидеть хотя бы пару стройных ножек. Вот глазею в монитор – и вижу, как он где-то за спиной поражается этому чуду! Вот вижу мощь русскую – и опять вспоминаю ЕГО: как бы он порадовался и поразился! Вот созерцаю одну из наших несметных красавиц-актрис, и явно вижу, как загорается мой Александр! И сейчас вот, далеко за полночь, уверенно ощущаю его присутствие – Господи, прости!..
Прости и ты, Читатель мой. - Твой Игорь К.