Зачем мне снится еженощно
она, и что-то говорит?
Я не могу расслышать точно
о чём. Быть может, так шумит
февральским ветром непогода
и навевает эти сны?
Прошло четыре долгих года,
четыре жизни с той весны.
А я всё прошлое пытаюсь
переосмыслить и опять
перед студёной ночью каюсь
в том, что ничем не оправдать.
Хоть нет уверенности точной,
что говорит она, но всё ж
мне слышится во снах полночных
под шорох тысячи порош
одно: «Скажи, тебе я нравлюсь?»
И снова: «Не молчи – скажи».
Я с немотой во сне не справлюсь
никак. За окнами кружит
позёмка, и февральской вьюгой
смеётся надо мной зима.
Четыре жизни друг без друга
сквозь сны, сводящие с ума.
Четыре круга Зодиака
в пустой, космической ночи.
И голос, рвущийся из мрака:
«Тебе я нравлюсь?
Не молчи!»