Опять поэт мне душу растревожил.
В лесу прозрачном вновь весенний гон.
Ревет сохатый, аж мороз по коже.
Секач от секса стонет в унисон.
Mon cher ami! И я был раньше молод.
Рубакой был средь ветреных рубах.
Чтоб утолить извечный этот голод,
Держал добычу теплую в зубах.
Был весел и в жару, и в дикий холод.
И без опаски искренне грешил.
И был тяжел стальной горячий молот,
Когда по наковальне молотил.
Он наковальню доводил до точки,
И та стонала: «Господи, спаси!».
Зато теперь с десяток молоточков
Звенят по весям матушки-Руси.
Прошли года, взамен пришли напасти.
Стал молот мой под стать карандашу.
Но и теперь словам хватает страсти,
Когда в стихах о сексе я пишу.
В своих грехах я запоздало каюсь.
Но лишь весна – такие чудеса!
Я во грехи, как в юности, пускаюсь.
Так тянет зубров в Брянские леса.
Могу сплясать, спеть песню под гитару.
В любом застолье я еще гусар.
Не назовут меня девчонки старым.
А просто скажут: - «Деда – суперстар!»
…………………………………………….
Сегодня ж мной владеет критик снова,
Мой строгий взгляд отыщет цель опять.
Гляжу, как в строчках новый Казанова
Затеял рифмой женщин соблазнять.
Жаль, не далось поэту это дело.
Погас, похоже, творческий мартен.
Он описать хотел нагое тело,
Но автор наш, конечно, не Роден.
От виршей его тянет увяданьем,
Так пахнет в сентябре засохший лист.
Он выполнял домашнее заданье,
Потея, как прыщавый гимназист.
Конечно, я простил бы гимназиста.
Весь секс его – всего лишь детский сад.
Но по заслугам, высечь «пианиста»,
Которому давно за пятьдесят.
И пусть портрет в серебряную раму
Он вставил, только грош ему цена.
И образ тот, увы, не теплый мрамор.
Под ним краснеет в комнате стена.
Пошлее нет, друзья, притворной страсти.
Себя толпе за деньги обнажать.
Гламурный стиль несут Потап и Настя,
Кто их за это станет уважать?
Потап и Настя это, брат – не пара!
Их секс – пародия, и он не греет кровь.
И если не хватает в сердце жара
Для главного могучего удара,
Пиши, приятель лучше про любоф-ф-ф!
* * *
Любовь, приятель, - не рефлекс,
В ней звук небесных сфер.
А, как писать стихи про секс,
Я приведу пример:
МГНОВЕНИЕ ВЕЧНОСТИ
Я пью тебя, как пьют бокал
Искристого вина.
Ты светишь как костер в ночи,
Как можешь ты одна.
И мне кипеть в губах твоих,
Пылать в твоих руках.
Любовь, рожденная как стих,
Не обратится в прах.
Когда две бури грудь о грудь,
Лес валится стеной.
Не отворачивайся! Будь!
Еще побудь со мной!
Еще не время им трубить –
Архангелам зари.
Пусть вечно клялся я любить,
Мгновение, замри!
И стон, как колокольный звон,
Паренье в вышине.
Не я тобой превознесен,
Но эти выси мне!
Тому неведом страх конца,
Кто в звуках отражен,
В ком профиль одного лица –
Прообраз всех икон.
ЭЛЕГИЯ
Опять тебя своей заботою
Я осеню.
И шелк загара с позолотою
Я оценю.
И как гончар любовно, бережно,
В сплетенье рук
Закружит омутом у бережка
Любовный круг.
И, чтобы обжига повторного
Легла печать,
Хочу волною моря Черного
Тебя качать.
И пусть колеса жизни крутятся.
Под перестук –
Ловлю сверхчуткою акустикой
Сердечный звук.
Пусть даже образ в храме каменном
Веками стерт,
Рождает прежнее сияние
Двух душ аккорд.
Тебя любовью, словно просинью
Я осеню.
И боль разлук, как листья осенью
Предам огню.
ЗАЯЧЬИ СТРАСТИ
басня
Во сне такого не приснится,
Какой дурман! Какой обман!
Влюбился заяц наш в волчицу –
Самоубийца Дон-Жуан.
Роман так закрутился лихо,
Подобно автовиражу.
Измен не вынесла зайчиха,
Ушла к соседскому ежу.
И пусть волчица не из грубых,
Виляет иногда хвостом,
Так щелкают опасно зубы –
Любовь не кончится добром.
Не стал бы я писать про это,
Зачем влюбленному мешать.
Но про волчихину диету
Жрецу капусты надо знать!
И без очков вполне наглядна
Такой любви зубастой пасть.
Косою косит травоядных,
Чтоб с голодухи не пропасть.
Пусть у волчицы нынче течка,
Секс разум зайцу замутил.
С любовью выйдет тут осечка –
Я, друг, тебя предупредил!
Очнись, опомнись от дурмана!
Весь лес ты, зайка, насмешил.
И от любовного капкана
Беги пока хватает сил!
Любовь, она, конечно, сушит,
Как простынь мокрую утюг,
Но если ты развесил уши,
Тот час придет тебе каюк.
Когда же страсть взыграет лихо,
С любовью, брат, не пошалишь!
Ты лучше на гору «Волчиха»
Спеши в субботу с парой лыж.
Пешком взойди, скатись со свистом,
Да постарайся не упасть!
Там вдоволь насладишься риском
И сублимируешь всю страсть.
Примечание: "Волчиха" - гора в окрестностях Екатеринбурга, место для занятий горнолыжным спортом.
На фото скульптура Огюста Родена "Поэт и муза"